Текст песни Амира - ЙЕМЕН

Я плохо помню, как всё было, тем не менее,
Начну рассказ свой, мы жили в Йемене.
Моя семья владела землями на юге полуострова
Недалеко от моря Красного.
Папа рождён в пустыне был в шестидесятых,
Через два года после революции. Проклятых
Северян он ненавидел всей душой,
Считал, что женщинам не нужно прятаться за паранджой.
И со своей женой — моею мамой,
Познакомился в России, там, где его учили убивать,
Стрелять, командовать войсками,
Но он пожертвовал всем ради любви к маме.
Рискуя быть убитым, вывез её из страны.
За ним охотились головорезы из Саны.
По приговору его дни были сочтены.
Йемен был на пороге гражданской войны.

Удача к счастью сопутствовала папе с мамой.
До Йемена добрались быстро, хотя и под охраной
Находились, молились каждый день.
Надеялись на лучшее, пытаясь отвести тень
От своих детей: меня и младшей Лены.
Скоро нас под защиту приняли родные стены.
Семейного имения владения были велики.
Врагам туда соваться было не с руки.
Мы подрастали с Ленкой, не зная горя.
В стране было спокойно, затишье перед бурей.
Наша семья решила в Баден переехать жить,
Чтобы поближе к европейской культуре быть.
Разматывая нить своего повествования,
Я подхожу к главному — началу восстания.
Внимание, время идёт только вперёд.
В Йемене настал девяносто четвёртый год.

Однажды вечером было душно и тоскливо,
Небо внезапно озарилось вспышкою от взрыва.
На улице раздались выстрелы потом крики,
По стенам бешено метались огненные блики.
Мы с Леной побежали на балкон, не зная в чём дело.
Интересно было, что же там горело?
Я задала отцу вопрос: «Это салют, да?»
Папа ответил тихо: «Нет, это война».
Последнее что помню: трюм, шум, страх.
Беженцев переправляли на военных кораблях
В Алжир на французскую военную базу.
Спаслись не многие, те, кто не погиб сразу.
Отец остался дома, не захотел бежать,
Решил, что будет до последней капли крови воевать
За убеждение, за честь родной земли.
Запомни это имя — Ахмед Саид Али.

I remember badly, as it was, however,
I'll start my story, we lived in Yemen.
My family owned the lands in the south of the peninsula
Not far from the sea red.
Dad was born in the desert was sixties,
Two years after the revolution. Cursed
Northerned he hated the whole soul
It believed that women do not need to hide behind Paranja.
And with his wife - my mom,
Became acquainted in Russia, where he was taught to kill
Shoot, command troops,
But he donated to everyone for love for her mother.
Risching to be killed, taken out of her country.
He was hunting thugs from Sana.
A sentence of his days were considered.
Yemen was on the threshold of the civil war.

Good luck to happiness accompanied dad with mom.
Before Yemen got fast, albeit under guard
Were, prayed every day.
Hoped for the best trying to take shadow
From their children: me and younger Lena.
Soon our native walls accepted us.
Family ownership was great.
The enemies did not go there.
We smasted with Lenka, not knowing grief.
In the country it was calm, calm before the storm.
Our family decided to live to live in Baden,
To be closer to European culture.
Unwinding the thread of your narration,
I come to the main thing - the beginning of the uprising.
Attention, time goes only forward.
The fourth year has come in Yemen.

One evening it was stuffy and sadly,
The sky suddenly lit up a flash from the explosion.
On the street there were shots later shouts,
Fire flares rushed on the walls.
Lena and I ran to the balcony, not knowing what it was.
It was interesting, what was burning there?
I asked the Father Question: "This is salute, yes?"
Dad answered quietly: "No, this is war."
The last thing I remember is: hold, noise, fear.
Refugees shipped on warships
To Algeria to the French military base.
Not many were saved, those who did not die at once.
Father stayed at home, did not want to run,
I decided that it would be up to the last drop of blood
For the conviction, for the honor of the native land.
Remember this name - Ahmed Said Ali.