Тающий айсберг, расколотый надвое.
Железная птица сгорает и падает,
И самое страшное, я знаю куда.
Опыт и знания? Сейчас это просто слова.
Греюсь теплом твоих солнц, твоих слов, застывших в хардах,
Греюсь теплом твоих волос, развевающихся в фотокадрах.
В невозврата пиковой точке
Пересеклись закаты, и невозможность больше,
И тяготящее дальше, не дающее сил идти.
Глупо, но несмотря на это что-то во мне пыталось спасти
Наш тающий айсберг,
Нашу железную птицу,
Наше девичье сердце,
Нашу сильную львицу,
Наши странные чувства,
Наши яркие краски,
Наши взрослые сказки,
Нас.
Греюсь теплом твоих солнц, твоих слов, застывших в хардах,
Греюсь теплом твоих волос, развевающихся в фотокадрах.
Застывшая боль, пронесу ее сквозь ту самую тысячу лет,
О которой пел тогда, в самом начале.
Но теперь лишь в будущей
Прогнозируемой
Глубокой печали.
© 2010 Андрей Жариков
Magnifying iceberg, split sun.
Iron bird burns and falls,
And the worst thing, I know where.
Experience and knowledge? Now it's just words.
I warm the warmth of your suns, your words frozen in hardham,
Heat the warmth of your hair fluttering in the photocades.
In no peak point
Sunsets crossed, and the inability is more
And heavily farther, not allowing forces to go.
Stupid, but despite this something I tried to save
Our melting iceberg,
Our Iron Bird,
Our maiden heart,
Our strong lioness
Our strange feelings
Our bright colors
Our adult fairy tales
Us.
I warm the warmth of your suns, your words frozen in hardham,
Heat the warmth of your hair fluttering in the photocades.
Frozen pain, carry it through that very thousands of years,
About which he sang then at the very beginning.
But now only in the future
Forecast
Deep sadness.
© 2010 Andrei Zharikov
