Текст песни Андрей Макаревич и Оркестр креольского танго - Соседка

У того ли косогора, у того ль ручья,
У того ли перелеска, у того ль пруда -
Там жила-была соседка, неизвестно чья,
Не расскажешь для чего и не поймешь когда.
Там жила-была соседка, не известно чья,
Не расскажешь для чего и не поймешь когда.

Кривобокая избушка, крыша-решето,
На окошке две гераньки, за окошком – мрак.
А ночами приходил к ней неизвестно кто
И они друг с другом спали непонятно как.
А ночами приходил к ней неизвестно кто
И они друг с другом спали непонятно как.

И была у них любовь - ну не-разлей-вода,
Но однажды, ради грамотных сюжетных схем,
Он собрался и уехал, не сказал куда,
Непонятно за каким и неизвестно с кем.
Он собрался и уехал, не сказал куда,
Непонятно за каким и неизвестно с кем.

С той поры, присев к окошку зимним вечерком,
Знай твердит она геранькам о своей беде:
"Я грущу здесь, как зегзица, не поймешь о ком,
А его, засранца, носит, неизвестно где!"
"Я грущу здесь, как зегзица, не поймешь о ком,
А его, засранца, носит, неизвестно где!"

Облетает позолота рукотворных драм,
Осыпается листва нерукотворных лет,
Ходит жалость-замарашка по чужим дворам,
Да двурушница-насмешка ковыляет вслед.
Ходит жалость-замарашка по чужим дворам,
Да двурушница-насмешка ковыляет вслед.

Whether the slope, that stream
Whether the coppice, the pond
There lived a neighbor who didn’t know whose
You will not tell why and do not understand when.
There lived a neighbor, it’s not known whose
You will not tell why and do not understand when.

A crooked hut, a sieve roof,
There are two geraniums on the window, darkness outside the window.
And at night it was unknown who came to her
And they slept incomprehensibly with each other.
And at night it was unknown who came to her
And they slept incomprehensibly with each other.

And they had love - well, do not spill water,
But once, for the sake of competent plot schemes,
He packed up and left, didn’t say where,
It is not clear for what and with whom it is not known.
He packed up and left, didn’t say where,
It is not clear for what and with whom it is not known.

Since then, crouching at the window on a winter evening,
Know she repeats geraniums about her misfortune:
"I'm sad here, like a zegzitz, you don’t understand who
And he, the asshole, wears, no one knows where! "
"I'm sad here, like a zegzitz, you don’t understand who
And he, the asshole, wears, no one knows where! "

The gilding of man-made dramas flies around
The foliage of miraculous years crumbles
There is a pity zamarashka in other people's yards,
Yes, the two-faced mockery waddles after.
There is a pity zamarashka in other people's yards,
Yes, the two-faced mockery waddles after.