Синяя крона, малиновый ствол, звяканье шишек зеленых.
Где-то по комнатам ветер прошел: там поздравляли влюбленных.
Где-то он старые струны задел - тянется их перекличка...
Вот и январь накатил-налетел, бешенный, как электричка.
Мы в пух и прах наряжали тебя, мы тебе верно служили.
Громко в картонные трубы трубя, словно на подвиг спешили.
Даже поверилось где-то на миг, знать, в простодушьи сердечном:
Женщины той очарованный лик слит с твоим празднеством вечным.
В миг расставания, в час платежа, в день увяданья недели
Чем это стала ты нехороша? Что они все, одурели?
И утонченные как соловьи, гордые, как гренадеры,
Что же надежные руки свои прячут твои кавалеры?
Нет бы собраться им - время унять, нет бы им всем - расстараться.
Но начинают колеса стучать: как тяжело расставаться!
Но начинается вновь суета. Время по-своему судит.
И в суете тебя сняли с креста, и воскресенья не будет.
Ель моя, Ель - уходящий олень, зря ты, наверно, старалась:
Женщины той осторожная тень в кроне твоей затерялась!
Ель моя, Ель, словно Спас-на-крови, твой силуэт отдаленный,
Словно бы след удивленной любви, вспыхнувшей, неутоленной.
Blue Crown, crimson trunk, the jingle of the green cones.
Somewhere in the rooms was the wind: there congratulated lovers.
Somewhere he touched the old strings - stretching their roll ...
That freewheeling January-ran, crazy as the train.
We are the nines dressed you, we'll have served.
Loudly in cardboard tube blowing, as if the feat in a hurry.
Even I believe somewhere for a moment, to know ingenuous heart:
Women of the enchanted face fused with your eternal festival.
At the moment of parting, at the hour of payment, on the day of the week withering
What is it you become unwell? What are they all gone crazy?
And subtle like a nightingale, proud as grenadiers,
As your capable hands hide your gentlemen?
None would come to them - time to calm, there would be all of them - rasstaralis.
But the wheels are starting to knock: how hard to leave!
But the fuss begins again. Time in its own judges.
And you have removed from the bustle of the cross, and not Sunday.
Spruce mine, El - leaving deer, in vain you probably tried:
Women in the shadow of the prudent lost your crown!
El, my El, like the Savior on Spilled Blood, your silhouette remote,
As if surprised trace of love, broke out, unquenched.
