Будет трудно, Ким, — пришли Говоруна.
Будет трудно — напиши две строчки:
порвалась, мол, первая струна,
а вторая не звенит, не хочет.
Будет страшно — ты уж потерпи.
Мы с тобой ещё не то терпели:
и когда на полной — под кирпич,
и когда под лёд в конце апреля.
Будет страшно — просто помолись.
Будет больно — никого не слушай.
Ты ведь знаешь: в карнавале лиц
разговаривают маски, а не души.
Будет одиноко — набери,
позвони в любое время суток,
на любой далёкий материк!
Будешь рядом — заходи без стука.
Будет горько — мы нальём вина.
С ним и ночь мудрей, и дни короче...
Будет трудно, Ким, — пришли Говоруна.
А я знаю: будет трудно. Очень.
It will be difficult, Kim, - the talker came.
It will be difficult - write two lines:
The first string was torn, they say,
And the second does not ring, does not want to.
It will be scary - you are already tolerant.
You and I were not tolerated yet:
And when to complete - under the brick,
And when under the ice at the end of April.
It will be scary - just pray.
It will hurt - don't listen to anyone.
You know: in the carnival of faces
They talk masks, not souls.
It will be lonely - dial
Call at any time of the day
To any distant mainland!
You will be near - come in without knocking.
It will be bitter - we will pour wine.
With him and night is wise, and the days are shorter ...
It will be difficult, Kim, - the talker came.
And I know: it will be difficult. Highly.
