Мне старушка одна на базаре, поохав, сказала:
"Как не стыдно, сынок! Жизнь свою начинаешь с обмана:
Где-то орден купил, нацепил и бахвалишься людям.
Сам - такой молодой, да только совести грамма не будет!
Весь такой загорелый: видно с отдыха, с жаркого юга.
Там на папины деньги ты гулял, веселился бездумно...
Ты сними, не позорь! Не позорь фронтовые седины!
Что ты знаешь, сынок, о войне? Ничегошеньки, милый."
Что ответить старушке седой? Не обидеть бы старость,
А слова оправданья не лезут - как будто бы в тягость.
Только орден рукою прикрыл, чтоб обиды не пачкать
И вдруг вспомнил афганское небо, наше небо прозрачное.
Я бы мог рассказать той старушке, как плакали горы,
Как снега вдруг краснели от ярко рябиновой крови,
И как быстрые реки топили последние крики,
И как небо швыряло на землю горящие "МИГи",
А ещё расскажу, как врывается горе в квартиры,
Как безумную мать не могли оторвать от могилы...
И тогда ты старушка поймёшь и меня не осудишь:
Ордена, как у нас, на базаре не встретишь, не купишь!
I'm an old lady alone in the market, poohat, said:
& quot; Are not you ashamed, my son! His life begins with deceit:
Somewhere Order bought pinned and boasted to people.
Himself - so young, so only a gram of conscience will not!
All such tanned: seen from the rest, with the hot south.
There's daddy's money you're walking, cheerful recklessly ...
Just shoot, do not disgrace! Do not disgrace frontline gray!
What do you know, my son, about the war? Nothing at all, my dear. & Quot;
That hoary old woman respond? Do not insult to old age,
A word of excuses not climb - as if a burden.
Only the order of the hand closed, so that resentment does not stain
And suddenly remembered the Afghan sky, our sky is clear.
I could tell that the old woman wept as the mountains,
As the snow suddenly blushed bright rowan blood
And how fast the river drowned the cries of the past,
And as the sky tossed to the ground burning & quot; & quot ;, MIGs
And yet tell how the mountain breaks in the apartment,
How insane mother could not tear away from the grave ...
And then you will understand the old woman and I have not condemned:
Order, as we have, in the market can not be found, can not buy!
