То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя.
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке.
(Cover)
Then a snake, curled up,
Sorcations at the very heart,
Then whole days doctrine
He cooles on a white window,
Then in a bright bright one shines
It seems in Levkoy ...
But it is true and secretly leading
From joy and from peace.
Knows how to sob so sweetly
In the prayer of the longing violin,
And scary to guess it
In a still unfamiliar smile.
(Cover)
