чайный человек
в глазах его - горечь вчерашнего чая,
и сам он скручен,
как чайный лист;
смотрю - и душа моя молочает,
мой гитарист,
плывет разводами
белыми, чалыми -
талыми водами,
водами талыми.
он гладит пальцами заскорузлыми
и говорит: не грусти, малыш,
нам никогда не должно быть грустно,
что ты молчишь? -
а в сердце вырос розовый куст,
и я не боюсь разомкнуть уста,
просто горло мое
разорвано
шипами розового куста.
он шепчет,
мол, он чудовище,
жить с таким невозможно,
и на теле его давно
не осталось живого места,
а я потихоньку целую
и трогаю осторожно,
а потом звонит телефон,
и он
говорит с невестой.
а я стараюсь держаться,
и я пытаюсь прижаться,
будут другие ночи,
будет с другими жарко,
но я же всегда мечтала
зарабатывать много очень,
чтобы хватало денег
на вкусное и на подарки,
а всё разлетелось в клочья
остывшей спитой заварки,
рассыпалось черными хлопьями,
зернами кукурузными,
где ты, мой мальчик-опиум?..
пальцами заскорузлыми
гладит: не надо плакать,
мол, ты такая красивая
в этом платье.
tea people
in his eyes - the bitterness of tea yesterday ,
and he twisted ,
as tea leaves ;
look - and my soul spurge ,
my guitarist ,
floats divorce
white chalymi -
meltwater ,
melt waters .
He stroked his fingers calloused
and says, do not be sad , baby,
we should never be sad,
what are you silent ? -
and grew up in the heart of the rose bush ,
and I'm not afraid to open the mouth ,
just my throat
disconnected
thorns of a rose bush .
he whispers ,
they say, he a monster,
live with such impossible
and on the body of his long-
no more living space ,
and I slowly kiss
and touch gently
and then the phone rings ,
he
says the bride .
but I try to stay ,
and I'm trying to cuddle ,
there will be other nights ,
will other hot
but I 've always dreamed of
make a lot of very ,
to have enough money
on tasty and gifts
and all shattered to pieces
sleeps cooled welding ,
scattered black flakes
grains of corn ,
where are you, my boy - opium ? ..
calloused fingers
strokes : do not cry ,
they say, you're so beautiful
in this dress .
