Во дворе церковной школы
не свисти ты, чародей!
Не играй на дудке полой!
Наших нам оставь детей!
Звуков сладостных не лей ты!
Придержи плаща размах!
Дай детей от жуткой флейты
спрятать в каменных домах.
Рассчитаемся с долгами
мы по совести, мужик!
Но избавь наш славный Гаммельн
от своих дурных музык!
Не играй! Людей не мучай!
Знаем, чем окончишь труд.
Дети улицей Беззвучной
навсегда с тобой уйдут.
Забирай меха да платья,
да отрезы полотна.
Музыкант! Тебе заплатят
всё по совести! Сполна!
Хочешь власти – будешь властен!
Спины изорвешь плетьми!
Будут страсти. Будут сласти.
Но не платим мы детьми.
На пороге сапогами
не греми! Не до гостей!
Пожалей наш бедный Гаммельн!
Наших нам оставь детей!
Снег укутал шелком белым
старый город. Стынет страх.
Над пустою колыбелью
воют матери в домах.
Ты ушел. А нам оставил
безутешный плач.
И в пыли дорог растаял
музыканта пестрый плащ.
In the courtyard of the church school
do not whistle, sorcerer!
Don't play the hollow pipe!
Leave our children to us!
Do not pour sweet sounds!
Keep your cloak sweeping!
Give children from a creepy flute
hide in stone houses.
We will pay off debts
we are conscientious, man!
But spare our glorious Gammeln
from your bad music!
Do not play! Don't torture people!
We know how you will end your work.
Children on Silent Street
they will leave with you forever.
Take your furs and dresses
yes cuts of the canvas.
Musician! You get paid
all in good conscience! In full!
If you want power, you will be powerful!
You will tear your backs with whips!
There will be passions. There will be sweets.
But we do not pay with children.
On the doorstep with boots
do not sin! Not up to guests!
Have pity on our poor Gammeln!
Leave our children to us!
Snow wrapped in white silk
Old city. Fear will freeze.
Over an empty cradle
mothers howl in their homes.
You are gone. And he left us
inconsolable crying.
And melted in the dust of the roads
musician's motley cloak.
