твоё худое счастье
ночью бьёт судорога. она живёт одним днём и втридорога. была у неё дорога. одна. да и та закончилась. клялась на воде и корчилась. у неё вечер.
длиннее длинного. то заломает руки а-ля литвинова, то с помощью штопора/ножика перочинного. пытается извлечь свою истину. из самого чистого/красного/полусладкого
у неё sos
у неё хэлп
у неё экстренная понимаешь посадка
бег от себя и по белым стенам всё
брызги
брызги…
твоё счастье путаное, периодически пьяное вдребезги. звонит и всё дышит в трубку. нервно мнёт юбку. и дышит так изощрённо, невыносимо. как будто ментально пытает или насилует. потом жмёт сброс. да как зарыдает в голос. что ходуном на столе бокалы. от её снега в носу покалывает. у неё комната нараспашку, дом ходуном, от её глаз за три мили холодом. лелеет полу/живые ландыши. и по ночам всё бьёт и всё бьёт по клавишам
всё пишет
за что ж мне
Господи
Your thin happiness
At night there is a cramp. She lives in one day and Schridoroga. She had a road. one. Yes, and she ended. swore on the water and peelled. She has the evening.
Long long. That launches the hands of A la Litvinova, then with the help of a corkscrew / a kicker of a peer. Trying to extract my truth. From the pure / red / semi-sweet
She has sos.
She has Halp
She has an emergency to see the landing
Running from yourself and on the White Walls All
spray
spray…
Your happiness is confused, periodically drunk smithereens. Rings and breathe everything into the phone. Nervously melt skirt. And breathe so sophisticated, unbearably. It seems to be mentally tortured or rape. Then he lies the reset. Yes, how to burn into the voice. What is a chance on the table glasses. From her snow tingles in the nose. She has a room with a hint, the house is a chakun, from her eyes for three miles cold. Cares semi / live valley. And at night everything hits and everything beats on the keys
Everything writes
why me
Lord
