Ты говоришь, что научишь
смотреть такие же сны как и ты,
петь такие же песни.
Ты говоришь, что с твоей подушки видны самые нежные сны
и что нет интересней.
И ты скажешь всё это через год
или два, или может четыре.
И мы будем запинаться в словах,
Как будто бы мы оба опять простыли.
И мы будем смеяться над текстами
этих старых ненужных песен.
И не будет ничего наших снов интересней.
Ты говоришь, что научишь мечтать
и выдохи наши считать,
И летать из таких же окон.
Ты говоришь, что научишь не вспоминать,
Тексты поможешь сжигать
моих грустных стихов ненароком.
И ты скажешь всё это через год
или два, или может четыре.
И мы будем запинаться в словах,
Как будто бы мы оба опять простыли.
И мы будем смеяться над текстами
этих старых ненужных песен.
И не будет ничего наших снов интересней.
Ты говоришь, что научишь
смотреть такие же сны как и ты,
петь такие же песни.
Ты говоришь, что с твоей подушки видны самые нежные сны
и что нет интересней.
You say you will teach
see the same dreams as you,
sing the same songs.
You say that the most tender dreams are seen from your pillow
and that is not more interesting.
And you will say it all in a year
or two, or maybe four.
And we'll stumble in words
As if we both had a cold again.
And we'll laugh at the lyrics
these old unnecessary songs.
And nothing of our dreams will be more interesting.
You say you'll teach me how to dream
and count our exhalation,
And fly from the same windows.
You say that you will teach not to remember
You will help burn the lyrics
my sad poems inadvertently.
And you will say it all in a year
or two, or maybe four.
And we'll stumble in words
As if we both had a cold again.
And we'll laugh at the lyrics
these old unnecessary songs.
And nothing of our dreams will be more interesting.
You say you will teach
see the same dreams as you,
sing the same songs.
You say that the most tender dreams are seen from your pillow
and that is not more interesting.
