Осень, как пьяный хирург
Брызгала пятнами крови
На часть голубой планеты.
Пятна садились сумбурно
Листьями кленовыми,
Кружась в хромых пируэтах.
Детство кончилось вместе с летом.
И вся беззаботность осталась в нем.
Как щурил глаза от июньского солнца,
Передавал приветы
Пространству
И домой.
Как в пестром шарфе
Грел душу.
Как верил,
Что еще ребенок.
Пережив двадцать один сентябрь,
Впитал в себя -
Двадцать второй.
И в финальных вспышках тепла,
Смотришь на рыжую осень
В упор.
Пропагандируя,
Что после попыток понять тебя,
Увы, не станут спасеньем
Сорок уколов
В живот.
И что завтра не станет лучше,
Лишь усилится голос дождя,
По крышам
Глухими ударами.
Асфальт,
Заплюется лужами.
И люди,
Разучатся ждать.
Вера в лучшее
И календарь,
Ныне, пришли в непригодность.
И мысли,
Что как город, заляпанные,
Больше не трогают космос.
Детство кончилось вместе с летом.
Кончилось в круговороте
Холодных и пасмурных дней.
Заставляя бессмертные души,
(И попутно леса) -
Ржаветь.
Autumn like a drunken surgeon
Spattered blood stains
On a piece of the blue planet.
The spots sat messy
Maple leaves
Whirling in lame pirouettes.
Childhood ended with summer.
And all the carefreeness remained in him.
As he squinted his eyes from the June sun,
Say hello
Space
And go home.
Like in a colorful scarf
He warmed his soul.
I believed
What else is a child.
Having survived twenty-one September,
Soaked up -
Twenty second.
And in the final outbursts of heat,
Look at the red autumn
Point blank.
Propagandizing
What after trying to understand you
Alas, they will not be salvation
Forty shots
In the stomach.
And that tomorrow will not get better
As the voice of rain intensifies
On the roofs
Thumping.
Asphalt,
It will be bogged down by puddles.
And people
Unlearn how to wait.
Belief in the best
And the calendar,
Now, have fallen into disrepair.
And thoughts
What like a city, stained
No longer touch the cosmos.
Childhood ended with summer.
Ended in a cycle
Cold and cloudy days.
Forcing immortal souls
(And along the forest) -
Rust.
