Я сажает, дерево сажает, улыбаясь.
Я гуляет, над Москвой гуляет, спотыкаясь.
Где последний будет шаг, я издохнет как ишак.
Где последний будет шаг, я издохнет как ишак.
Пр.
А мой бедный дядя риелтор трубку курит,
и меня конечно очень-очень любит.
Я подходит, к зеркалу подходит, отражаясь.
Я не видит, ничего не видит, восхищаясь.
Угощения гостей все промыли до костей.
Угощения гостей все промыли до костей.
Пр. два раза
Я стучится, в двери к вам стучится, замерзая.
Без лепёшки с тёплого тандыра голодаю.
Раскошеливайся, брат, ты ж боишься сгинуть в ад.
Раскошеливайся, брат, ты ж боишься сгинуть в ад.
I plant, the tree plants, smiling.
I walk, walking over Moscow, stumbling.
Where the last step will be, I will die like a ishak.
Where the last step will be, I will die like a ishak.
Etc.
And my poor uncle realtor smokes the phone,
And of course I love me very, very much.
I approach, approaching the mirror, reflecting.
I don’t see, I see nothing, admiring.
The guests were washed to the bones.
The guests were washed to the bones.
Etc. twice
I knock on, in the door to you knock on, freezing.
Without a cake from a warm tandoor, I starve.
Equally, brother, you are afraid to perish in hell.
Equally, brother, you are afraid to perish in hell.
