Есть одна хорошая песня у соловушки
Песня панихидная по моей головушке.
Цвела забубенная, росла ножевая,
А теперь вдруг свесилась, словно неживая.
Думы мои, думы! Боль в висках и темени.
Промотал я молодость без поры, без времени
Как случилось-сталось, сам не понимаю.
Ночью жесткую подушку к сердцу прижимаю.
Лейся, песня звонкая, вылей трель унылую.
В темноте мне кажется обнимаю милую.
За окном гармоника и сиянье месяца.
Только знаю милая никогда не встретится.
Эх, любовь калинушка, кровь заря вишневая,
Как гитара старая и как песня новая.
С теми же улыбками, радостью и муками,
Что певалось дедами, то поется внуками.
Пейте, пойте в юности, бейте в жизнь без промаха
Все равно любимая отцветет черемухой.
Я отцвел, не знаю где. В пьянстве, что ли? В славе ли?
В молодости нравился, а теперь оставили.
Потому хорошая песня у соловушки,
Песня панихидная по моей головушке.
Цвела забубенная, росла ножевая,
А теперь вдруг свесилась, словно неживая.
There is one good song at the Nightingales
Song requiem for my little head.
Zabubennaya bloomed, grew knife,
And now suddenly overhangs, if inanimate.
My thoughts, thoughts! Pain in the temples and the crown.
I squandered youth without pores, no time
How did it happen, happened, I do not understand.
At night, a hard pillow to press my heart.
Flow, sonorous song, pour trill sad.
In the darkness, it seems to me a sweet embrace.
Outside, the harmonica and the radiance of the month.
Only I know nice never meet.
Ah, love Kalinushka blood dawn cherry,
As an old guitar and the song new.
With the same smile, joy and torment,
What Phewa grandparents, the grandchildren sung.
Drink, sing in the youth, beat in life without a miss
Anyway favorite cherry bud.
I withered I do not know where. The drunk, or what? The glory of it?
As a young man like him, and now left.
Because a good song at the Nightingales,
Song requiem for my little head.
Zabubennaya bloomed, grew knife,
And now suddenly overhangs, if inanimate.
