Текст песни Аркадий Северный - Графский лакей

о пыльной дороге, закованный в цепи,
Закованный в цепи, преступник шагал.
Скрестив обе руки, пред грудью на плечи,
Он тихо конвою на ухо шептал.
Скрестив обе руки, пред грудью на плечи,
Он тихо конвою на ухо шептал.

- Постой, не гони! Не гони, нету мочи!
Постой, расскажу, за что повели!
За что посадили, за что посадили,
За что посадили, меня, подлецы!

Я жил на деревне, у бедной старушки,
И в город огромный работать пошел.
Там было не мало оборванных нищих,
Я должность лакея у графа нашел.
Там было не мало оборванных нищих,
Я должность лакея у графа нашел.

У графа была, была дочь, Вероника,
Любимица графа, и графских гостей.
Она на рояле, играла, и пела,
И гости в восторге все были от ней.
Она на рояле, играла, и пела,
И гости в восторге все были от ней.

В ту лунную ночь, луна серебрилась,
По пыльной дороге она подошла.
И тихо сказала, и тихо сказала:
- О, милый лакей, как тебя я люблю!
И тихо сказала, и тихо сказала:
- О, милый лакей, как тебя я люблю!

Наутро лакея в тюрьму посадили,
В тюрьму посадили, на смерть повели.
Судите же, гады! Судите, тираны!
За то, что не граф я, а графский лакей!
Судите же, гады! Судите, тираны!
За то, что не граф я, а графский лакей!

About the dusty road, chained in the chain,
Filed in the chain, the criminal Chagall.
Crossing both hands, before the shoulders,
He whispered quietly on his ear.
Crossing both hands, before the shoulders,
He whispered quietly on his ear.

- Wait, do not drive! Do not drive, no urine!
Wait, I will tell you for what they led!
For which they planted, for which they planted,
For what we planted, me, scoundrels!

I lived in the village, at the poor old woman,
And in the city a huge work went.
There was no little tormented beggars,
I found the position of Lacey from the count.
There was no little tormented beggars,
I found the position of Lacey from the count.

The count was, there was a daughter, Veronica,
Favorite graph, and graphic guests.
She was on the piano, played, and sang,
And guests were delighted were all from her.
She was on the piano, played, and sang,
And guests were delighted were all from her.

In that lunar night, the moon was silver,
She approached the dusty road.
And said quietly, and said quietly:
- Oh, cute moay, how do I love you!
And said quietly, and said quietly:
- Oh, cute moay, how do I love you!

In the morning lacquer put into prison,
We put in prison, led to death.
Judge, Gada! Judge, tyrana!
For not a graph I, but a graphic lacquer!
Judge, Gada! Judge, tyrana!
For not a graph I, but a graphic lacquer!