Земля сама себя глотает
И, тычась в небо головой,
Провалы памяти латает
То человеком, то травой.
Трава - под конскою подковой,
Душа - в коробке костяной,
И только слово, только слово
В степи маячит под луной.
А степь лежит, как Ниневия,
И на курганах валуны
Спят, как цари сторожевые,
Опившись оловом луны.
Последним умирает слово.
Но небо движется, пока
Сверло воды проходит снова
Сквозь жесткий щит материка.
Дохнет репейника ресница,
Сверкнет кузнечика седло,
Как радуга, степная птица
Расчешет сонное крыло.
И в сизом молоке по плечи
Из рая выйдет в степь Адам
И дар прямой разумной речи
Вернет и птицам и камням,
Любовный бред самосознанья
Вдохнет, как душу, в корни трав,
Трепещущие их названья
Еще во сне пересоздав.
1961
Earth swallows itself
And, poked into the sky with his head,
Remembrance failures patches
Either man, then grass.
Grass - under the horseshoe horseman,
Soul - in a bone box,
And only a word, only a word
In the steppe loams under the moon.
And the steppe lies like Ninevia,
And on the mounds of boulders
Sleep like guard kings,
Dreaming of the tin of the moon.
The last dies the word.
But the sky moves while
The water drill passes again
Through the hard shield of the mainland.
Currer will die eyelashes,
The sneaker will sparkle,
Like a rainbow, steppe bird
The sleepy wing will be combed.
And in blue milk on the shoulders
Adam will come out of paradise
And the gift of direct reasonable speech
Will return to both birds and stones,
Love nonsense of self -awareness
Inhale, like a soul, into the roots of herbs,
Throwing their names
Still in a dream, having recharged.
1961
