так нас делают камнями, кусками стали.
вспомни, кем мы были, и кем мы стали.
так все наши чувства переплавляют
в чугунные перила.
а затем мне снятся лестницы.
шум прилива
заполняет комнаты, заполняет дни.
однажды кто-то из прошлого позвонит,
станет выспрашивать, какие здесь сентябри,
как я чувствую себя, что внутри?
мы порабощены этой катастрофической простотой,
этой обыденностью, уничтожающей пространство под
стратосферой.
и я не знаю, кто закричит первым,
и я не знаю, кто первым сделает шаг назад.
представь, что время будто бы листопад.
вот ты идешь в гулком городе по проспектам,
темным, как сны диких зверей,
огромным, созданным страной советов
для своих молчаливых детей.
вот ты глотаешь воздух,
который горек,
который жжет.
и память не оставляет тебя в покое,
прикосновения ветра как ожог.
ты помнишь шаг размеренный двадцатого века,
ты помнишь его попытку не допустить
нас в мир, что из проводов соткан,
в низкого неба гранит.
ты помнишь его песни, его катастрофы,
усыпанные белым хлопком поля.
упавшие звезды становятся торфом
и ярче всего горят.
сплетай же венок из пугливых снов,
из лент расставаний, прощаний,
из неузнанных берегов.
обещай мне,
что когда-нибудь ты научишься так любить,
как в детстве,
чтоб из сердца тонкая красная нить,
и все вокруг обретает резкость.
все вокруг обретает цвет, обретает звук.
обещай мне, что ты один из двух,
что хотя бы ты...
под огромным орешником пахнет вечером, пустотой,
дальними далями.
помнишь, как бесконечно шел дождь?
тогда еще друг друга ждали мы.
на последней площадке автобуса,
у самого выхода,
как будто внутри прообраза
вдоха/выдоха.
как будто внутри прообраза
ветвящейся вселенной.
и твой взгляд
однажды сделается святыней.
(с) Наташа Денисова
So they are made by stones, stained pieces.
Remember who we were, and by whom we became.
So all our feelings interpret
In the cast iron railing.
And then I dream stairs.
Noise tide
Fills rooms, fills days.
Once someone from the past calls
will ask what September here,
How do I feel that inside?
We enslaved this catastrophic simplicity,
this conventional destroying space under
stratosphere.
And I do not know who will shout first
And I do not know who the first will make a step back.
Imagine that time as if leisurefall.
Here you are going to the bullshit on the avenues,
Dark, like dreams of wild animals,
huge, created country of tips
For their silent children.
Here you swallow air,
which is a bitten
Which burns.
And memory does not leave you alone,
Touch winds like burn.
You remember the number of the twentieth century,
You remember his attempt to prevent
we are in the world that out of the wires weave
In the low sky granite.
You remember His songs, his catastrophe,
covered with white cotton fields.
fallen stars become peat
And brighter all burn.
gossip the same wreath of fellow dreams,
from parting tapes, farewell,
From unreasonable shores.
promise me,
What someday you will learn to love so
as in childhood,
So that from the heart is thin red thread,
And everything around acquires sharpness.
Everything around acquires color, acquires sound.
Promise me that you are one of two
What at least you ...
Under a huge hazel smells in the evening, emptiness,
Far Dalymi.
Do you remember how rain was infinitely?
Then we waited for each other.
On the last place of the bus,
at the exit,
as if inside the prose
inhale / exhalation.
as if inside the prose
branching universe.
And your look
One day it will be shrine.
(c) Natasha Denisova
