Текст песни Артём Февральский - Эпоха безнадёжных мечтателей

Я первый скульптор, которому довелось оказаться внутри камня.
© Хулио Кортасар

Я беру камень и отсекаю всё лишнее.
© Микеланджело Буонарроти

1

Деревья лысели.
Птицы летели на север.
Жатва обирала посевы.
В дома возвращались семьи.
Мир пустел.
Ты одна.
Ты одна могла быть всем.
Всеми.

Когда руки гладили глину
или
твои волосы длинные
цвета оникс,
что легли на
ладони,
я изучал природу их линий:
искусство таилось в каждом извиве.
Ты одна
могла слезами заменить ливень,
а смехом – рай,
а смертью – мрак,
а шутками о Перпетуум-мобиле –
Перпетуум-мобиле.
Ты одна могла быть всем.
Но только для меня.

2

Как же ноябрь напоминает апрель,
в частности, творческим забвеньем.
Даже Бог переставал скорбеть
и на минуту останавливал время:
когда я брал в руки скарпель,
любой камень раздавался пеньем.

За окном начиналась эпоха потерь –
осенью погибает любой сангвиник.
Точно так листком падает Бог на постель
и не может встать, маясь ангиной.
Я беру его тело, чтобы тихо раздеть
и на ватмане отобразить мелком сангины.

Любая женщина променяет себя на стихи.
Сложнее сломить Бога занять нужную позу.
Со всеми его дефектами справляется мастихин,
в конце концов – он всего лишь воздух,
и именно этим он меня восхитил.
Высечь из глыбы Ничто – это не так-то просто.

Я пытаюсь ужиться с камнем, стать им.
Чем меня меньше – тем ему легче.
В прессе обо мне появились статьи,
мол, безумный, не скульптор – лепщик.
Я плевал. Мне с ума уже не сойти.
Эта глыба и руки – вот все мои вещи.

3

Мертвый Брюгге хранил лебедей.
Дома у воды толпились, терлись плечами.
Заблудший домовый сыч талдычил: быть беде, быть беде,
быть беде.
И печали.

Постепенно валун обретал черты
сначала схемы, потом скелета,
потом откололось ребро.
И появилась ты.
Как ювелир-анатом я тебя исследовал.

Выкупав тебя в росе,
на животе высек латынью орнамент:
«Mea matris, mea filia, meum amor»*
Ты одна. Ты была для меня всем.
Я был для тебя тем, чем был для меня мой камень.

Который несовершенство терял в полноте.
Я убирал лишнее,
грамм за граммом.
А когда он стал размером с ладонь,
я похолодел,
поняв, что моя скульптура – за гранью.

Мертвый Брюгге встречал туман,
сквозь который шли люди, как грустные камни.
Лишь тогда осознал,
кáк мир нещадно мал,
когда перед Ничто я стоял с пустыми руками.

*Моя мать, моя дочь, моя любовь.

I was the first sculptor who happens to be inside the stone .
© Julio Cortazar

I take a stone and cut off all unnecessary.
© Michelangelo Buonarroti

1

Trees lyseli .
Birds were flying north.
Harvest crops fleeced .
In the house of the family returned .
World emptied .
You're the one .
You could be the one everyone.
Everyone.

When the hands stroked clay
or
your hair is long
color onyx,
that lay on the
palm ,
I have studied the nature of their lines :
Art lurked in every writhing .
you're the one
could replace the shower in tears ,
and laughter - paradise
and death - the darkness ,
and jokes about perpetual motion -
Perpetual motion .
You could be the one everyone.
But only for me.

2

How did November reminds April,
in particular, the creative oblivion .
Even God ceased to grieve
and for a moment stopped time :
when I picked up skarpel ,
any stone heard the singing .

Outside the window, began the era of losses -
autumn killed any sanguine .
Similarly, a piece of God falls on the bed
and can not get up, toiling angina.
I take his body to quietly strip
on Whatman paper and display fine sanguine .

Any woman will exchange the verses themselves .
Harder to break God to take the desired position.
With all its defects cope spatula ,
in the end - it is only air,
and that is what he admired me .
Carve out chunks of Nothing - it's not so easy .

I'm trying to get along with the stone , to do so .
I have less than - so it is easier .
In the press about me published articles
supposedly mad , not a sculptor - modeler .
I do not care. I'm already crazy not to go .
This block and hands - that's all my stuff .

3

Dead Bruges kept swans.
Houses near the water crowded , rubbing shoulders.
Devious little owl taldychil : be trouble , be trouble ,
be trouble.
And sadness.

Boulder gradually acquires features
first circuitry , then a skeleton
then split off the edge .
And there you were .
As a jeweler , I'll anatomist investigated .

To redeem you in the dew ,
on the abdomen carved Latin ornament :
«Mea matris, mea filia, meum amor» *
You're the one . You were everything to me .
I have been to you what it was for me , my rock.

Who lost in the fullness of imperfection .
I cleaned too much,
gram for gram .
And when he became a palm-sized ,
I froze ,
realizing that my sculpture - beyond .

Dead Bruges met mist
through which people came as sad stones .
Only then realized
kák world mercilessly small
Nothing before when I stood with empty hands.

* My mother , my daughter , my love.