Жизнь в жилах, пока живы, покажи нам
Прокаженным, прошитым насквозь шилом
Те, кто там за ширмой, держит нас зажимом
Потрошители туш, КарЛага и АЛЖИРа
Акушеры душ, военные режимы
Оружейные жены, стальные пружины
Напряженны и проженны, пороховые транжиры
За вождя Джугашвили и Маршала Ворошилова
Хвосты поджаты, дела подшиты
Теперь мосты Варшавы стирают джипы
И ржавые медали внуки сдают для наживы
Где нерушимый союз, скажи служивый
пропахшие смертью нашивки, в шкафах старожилов
Неустрашимые, у судьбы на отшибе
Теперь за гроши сторожа рынков блошинных
Разве такую старость наши деды заслужили?
Черно-желтые ленты в небо по ветру
живые легенды, увы герои посмертно
режим свергнут, и Богу видно сверху
Это больное эхо, призрак 3-го Рейха
С щитом или на щите, война не щадит
В холодной нищете, нас защити
Это чума, это кошмар, ущепни
И детские щеки не коснутся отцовских щетин
Гренады предадут граниту,
Только тогда умерит аппетит голодная гидра
Их имена титрами на мраморных плитах
Но никто не забыт, ничто не забыто
Пол литра спирта, палитра крови и пота
Пролито вдоволь и вдовы проводят пехоту
В багровый восход, на горизонт к востоку
Уходит взвод, прямой дорогой к Богу
Life in the veins while alive, show us
Lepers stitched through a tire
Those who are behind the screen keeps us the clamp
Rippers Tsush, Karrag and Algeria
Oncestrome Souls, Military Modes
Weapon Wives, Steel Springs
Strentered and drunk, powder trans
For the leader of Jugashvili and Marshal Voroshilov
Tails are fastened
Now Bridges Warsaw erase jeeps
And rusty graded medals pass for profit
Where is an unbreakable union, say servicing
missing stripes death, in the closets of old-timers
Fat, fate on the sever
Now for pennies, flea markets
Does our grandfathers deserve such old age?
Black and yellow ribbons in the sky in the wind
Live legends, alas Heroes posthumously
The mode is overthrown, and God can be seen from above
This is a patient echo, the ghost of the 3rd Reich
With shield or on a shield, war does not gent
In cold poverty, we are protected
This is a plague, it is a nightmare, the bad
And children's cheeks will not touch father's bristles
Grenada will betray granite
Only then will take the appetite hungry hydra
Their names of titers on marble plates
But no one is forgotten, nothing is forgotten
Paul liters of alcohol, blood palette and sweat
Spilled in a widow and widow conduct infantry
In the crimson sunrise, to the east horizon
Take a platoon, direct dear to God
