Исп. Э. Гилельс, Дм. Цыганов, С. Ширинский Зап. 1947 г.
Центральное Adagio, как и в скрипичной сонате, полно спокойного созерцания. Но это уже не только «излияние чувств». Музыка медленной части несет на себе печать философского раздумья. Торжественно и спокойной звучат мажорные и минорные варианты темы (снова излюбленное сопоставление одноименных тональностей). В спокойной созерцательности и благородной сдержанности этой музыки, может быть, сильнее всего сказываются шубертовские черты, перенесенные на русскую почву вдумчивым лириком — скитальцем, которому, несомненно, был близок внутренний мир одиноких героев Шуберта.
Span. E. Gileels, DM. Tsyganov, S. Shirinsky Zap. 1947
Central Adagio, as in a violin sonate, full of calm contemplation. But this is not only the "exhortness of feelings." The music of the slow part carries the print of philosophical meditation. The solemn and calm is the major and minor versions of the topic (again the favorite comparison of the same name). In the calm contention and the noble restraint of this music, maybe the Schubert traits transferred to Russian soil thoughtful lyrics - a skeleton, who, undoubtedly, was close to the inner world of lonely Heroes of Schubert.
