Корчится муками, кровью плюет, хрипит,
В зеркале два зрачка в ночь отпечатавши;
Глиняно-огненный, званый сок Торы пить,
Богодолепленный, проданный за гроши –
Твой силуэт на нем, солнечно вытканный,
Иглами сделанный на полотне теней,
Вечно окованный лживыми пытками,
Шорохом скомканных платьев и простыней.
Слизана кровь с зубов, вымыта ночь в поту,
Выпит кувшин до дна – выброшен прочь кувшин.
Только пьянящий пульс, отданный ропоту,
Твой продолжает день, мечутся рук ковши.
Сплавом раскрытых ртов, и помутнелых глаз,
Муками совести со скорбной юдолию,
Вновь застывает день, кристаллизуя час –
Чтобы кузнец ковал скуку, не более.
Writhing agony , blood spitting , wheezing ,
In the mirror of the night two pupil printed ;
Clay- fire , the title of the Torah juice drink
Bogodoleplenny sold for pennies -
Your silhouette on it, solar woven ,
Needles made shadows on the canvas ,
Forever Bound false torture
Rustle of dresses and crumpled sheets.
Lapped up the blood from the teeth , washed the night in a sweat ,
Drunk to the bottom of the jug - jug thrown away .
Only heady pulse surrendered murmur ,
Your continued day , tossing buckets hands .
Alloy disclosed mouths, and eyes dimmed ,
Pangs of conscience with mournful vale ,
Again freezes day crystallizing hour -
To blacksmith forged boredom , nothing more.
