Слабый шорох вдоль стен.
Мягкий бархатный стук.
Ваша поступь легка -
шаг с мыска на каблук.
И подернуты страстью зрачки,
словно пленкой мазутной.
Любопытство и робость.
Истома и страх.
Сладко кружится пропасть.
И стон на губах.
Так замрите пред мертвой витриной,
где выставлен труп мой.
Я изрядный танцор - прикоснитесь желаньем,
я выйду.
Обратите внимание - щеголь, красавец и фат.
Лишь слегка потускнел мой камзол,
изукрашенный пылью,
да в разомкнутой коже оскалиной кости блестят.
На стене молоток -
бейте прямо в стекло.
И осколков поток
рухнет больно и зло.
Вы падете без вывертов - ярко, но просто,
поверьте.
Дребезг треснувшей жизни.
Хрустальный трезвон.
Тризна в горней отчизне.
Трезво взрезан виссон.
Я пред вами, а вы предо мной, киска,
зубки ощерьте.
И оркестр из шести богомолов ударит в литавры.
Я сожму Вашу талию в тонких костлявык руках.
Первый танец - кадриль,
на широких лопатках кентавра
сорок бешеных па по-над бездной,
чье детище - мрак.
Кто сказал <Казанова не знает любви>,
тот не понял вопроса.
Мной изведан безумный полет на хвосте
перетертого троса.
Ржавый скрежет лебедок и блоков -
мелодия бреда.
Казанова. прогнувшись, касаткой ныряет в поклон
менуэта.
За ключицу держитесь -
безудержный пляс.
Не глядите в замочные скважины глаз:
там, под крышкою черепа -
пыль и сушеные мухи.
Я рукой в три кольца обовью Ваш каркас,
а затем куртуазно отщелкаю вальс
кастаньетами желтых зубов
возле Вашего нежного уха.
Нет дороги назад - перекрыта и взорвана трасса.
И не рвитесь из рук - время криво,
и вряд ли право.
Серный дым заклубился - скользим по кускам
обгорелого мяса
вдоль багряных чертогов Властителя Века Сего.
Что Вы вздрогнули, детка -
не Армагеддон.
Это - яростный рев
похотливых валторн
в честь одной безвозвратно погибшей.
хоть юной, особы.
И не вздумайте дернуть
крест-накрест рукой.
Вам же нравится пропасть -
так рвитесь за мной.
Будет бал в любострастии ложа
из приторной сдобы.
Плошки с беличьим жиром во мраке
призывно мерцают -
канделябры свихнувшейся, пряной,
развратной любви.
Шаг с карниза, рывок на асфальт,
где червем отмокает
прах решенья бороться с вакхическим пульсом в крови.
Кто сказал "Казанова чарует лишь с целью маневра"?
Мне причастен пикантный полет
на хвосте перетертого нерва.
Мои напор сокрушит Гималаи и гордые Анды
В монотонной свирепости черной и злой
сарабанды.
Треск разорванной ткани.
Бесстыдная мгла.
В обнаженной нирване
схлестнулись тела.
Шорох кожистых крыл - нас баюкают ангелы ночи.
Диким хмелем обвейся
и стыло смотри,
как звезда эдельвейса
раскрылась внутри,
как вибрирует в плеске соития мой позвоночник.
Хрип дыхания слушай, забудь про шаги на дороге.
Там пришли за тобой, только это до времени ждет.
Ты нагая взойдешь на разбитые черные дроги.
И безумный возница оскалит ликующий рот.
Леденяще и скупо
ударит Луна.
Содрогнется над крупом
Возницы спина.
Завизжат на дорожных камнях
проступившие лица.
В тусклых митрах тумана
под крыльями сна
расплетут пентаграмму
Нетопырь и Желна
И совьют на воздусях пылающий бред багряницы.
Но не помни об этом
в упругом пьянящем экстазе.
Выпестовывай сладость
мучительной влажной волны.
Звезды рушатся вбок,
лик ощерен и зверообразен.
Время взорвано зверем и взрезана кровля спины.
Кто сказал "Каэанова расчетлив,
тот врет неумело.
Я люблю безоглядно врастать
в прежде чуждое тело.
Полночь, руки внутри,
скоро сердце под пальцами брызнет.
Я пленен сладострастьем полета
на осколке взорвавшейся жизни!
Снова - шорох вдоль стен,
Мягкий бархатный стук.
Снова поступь легка -
шаг с мыска на каблук.
И подернуты страстью зрачки,
словно пленкой ма
Weak rustling along the walls.
Soft velvet knock.
Your pace is easy -
step with the toe to heel.
And veiled passion pupils,
like a film of black oil .
Curiosity and timidity .
Languor and fear.
Sweet spinning abyss.
And moan on his lips.
So before Freeze dead showcase
exhibited where my corpse .
I hefty dancer - Touch of desire,
I will go out .
Note - dandy , fop and handsome .
Only slightly tarnished my camisole,
adorned with dust,
yes in the open skin oskalinoy bone shine.
Hammer on the wall -
hit right in the glass.
And debris flow
collapse hurt and evil.
You will fall without quirks - bright, but just
believe .
Bounce cracked life.
Crystal pealing .
Funeral feast in mountainous homeland .
Soberly cut up linen.
I am before you, and you are in front of me , pussy,
oscherte teeth .
And the band of six mantises hit the drums .
I clench your waist in thin kostlyavyk hands.
First Dance - quadrille
on broad blades centaur
forty rabid pas po-nad abyss
whose offspring - the darkness .
Who said < Casanova knows love >
he did not understand the question.
Been explored me mad flight tail
frayed rope .
Rusty gnashing winches and blocks -
ringtone delirium.
Casanova. caved in , killer whale dives into the bow
minuet .
For collarbone hold -
unrestrained dancing.
Do not look into the keyholes of eyes:
there, under the skull cap -
dust and dried flies.
I hand in a three-ring obovyu your frame
Frivolous and then waltz otschelkayu
castanets yellow teeth
near your gentle ear.
No turning back - blocked and blown track.
Or tear out of the hands - time curve ,
and hardly right .
Sulphurous smoke swirled - slide in pieces
charred meat
palaces along the scarlet Ruler of this world .
What do you flinch , baby -
not Armageddon .
This - the furious roar
lusty Horns
after one irretrievably lost .
though young , person.
And do not try to pull
crosswise hand.
You like the abyss -
so tear me.
Going to a ball in the bed of adultery
of sugary muffins .
Bowls with fat squirrel in the dark
twinkle invitingly -
candelabra kooky , spicy ,
depraved love.
Step from the eaves , jerk on the tarmac ,
where worm soak
dust solutions to deal with Bacchic pulse in the blood.
Who said " Casanova charms merely to maneuver "?
I was involved piquant flight
tail frayed nerve.
My head crush the Himalayas and the Andes proud
In a monotone black ferocity and evil
sarabande .
Crackling torn tissue.
Shameless haze.
In naked nirvana
clashed body.
Rustle of leathery wings - angels lull us overnight.
Wild hops obveysya
froze and see ,
like a star edelweiss
opened inside
as vibrates Pleske copulation my spine .
Wheezing breath Listen , forget the steps on the road.
There came for you, only this time to wait.
You ascend to the naked broken black hearse .
And crazy driver downturned mouth jubilant .
Icy and sparingly
hit the moon .
Shudder over the croup
The driver's back .
Squeal on road stones
tread face.
In the dim mist of Mithras
Sleep under the wings
raspletut pentagram
Bat and Zhelnov
And sovyut on vozdusyah flaming scarlet nonsense .
But do not remember this
in elastic intoxicating ecstasy.
Vypestovyvay sweetness
excruciating wet wave.
Star collapse sideways
face and grinned zveroobrazen .
Time Exploded beast and cut open the roof back.
Who said " Kaeanova prudent,
he is lying awkwardly .
I love recklessly grow into
in the first alien body.
Midnight hands inside
soon falls upon the heart under his fingers .
I am captivated by the sensuality of flight
on the ruins of an exploding life!
Again - rustling along the walls,
Soft velvet knock.
Again easy gait -
step with the toe to heel.
And veiled passion pupils,
like film ma
