Текст песни Канат Канака - Печь

В рабы возьми меня старуха-печь.
Бросай в дрова стихотворенье смело
и не гляди, куда уходит речь,
куда оно само того хотело.

Не возмещай ущербу моему,
какую есть не долгую утрату
прошедшей ночи, полную луну,
моё сокровище, мою награду.

Что было там за ночью, за луной:
июля день не восходил девятый,
сияло в небе юною звездой
стихотворенье о числе десятом.

Девятый день июля не всходил –
перо моё к десятому спешило.
Хоть по стихи в степь за полночь ходил,
в больном уме ничто не изменило.

Что было дале: ночь, июль, темно.
В окне горела лампа и трудилась,
где разливали кислое вино
и черт-те что в умах людей творилось.

Я не о них, они давно пьяны,
им не нужны стихи, им надо драки.
Они во внучку деда влюблены,
пьют горячо и лают, как собаки.

Я о луне девятого числа,
что окликала слово молодое.
Куда б не завернула и не шла,
хоть за огнём, за хлебом, за водою,

за нею соглядатай вёл дозор
десятое число. Я это видел.
Как совершалось тою ночью зло,
как чёрт увёл луну в свою обитель.

«Луна живи же в тереме моём,
коль в чайхане девятого июля,
нет, силы жить. Владей моим столом,
бумагою, пером, кроватью, стулом».

Я не гляжу, что происходит там
за гранью смысла, чего знать не надо.
Я безразлично отношусь к листам,
как к торжествам и к праздничным нарядам.

Девятой ночи смуглая луна
в зрачок упёрлась и слезою стала.
Без друга, без подруг, всю жизнь одна.
Была, жила, любила и страдала.

Ты знаешь печь, как тяжело луне
в галактике. Ей тоже одиноко
должно быть, как сейчас тебе и мне.
Уже заря к нам просится с востока.

Ушла в слезу – навеки, навсегда.
Печь тупо смотрит, недопонимает.
Так я писал десятого числа
(и если память мне не изменяет).

10 июля 2002 года
Чапаевск

In the slaves take my old lady oven .
Throw in firewood poem boldly
and do not look where it goes ,
where it is itself of wishes .

Not reimburse my opinion,
which is not a long loss
last night , full moon ,
my treasure , my reward.

What was there for the night, the moon :
July day has ascended the ninth,
shining star in the sky yunoyu
a poem about one of the ten .

The ninth day of July had risen -
my pen for the Tenth hurry .
Although in verses in the steppe went past midnight ,
in the patient 's mind , nothing has changed .

What was dale nighttime , July , dark .
In the lamp was burning , and labored
where bottled sour wine
and God knows what was going on in people's minds .

I'm not talking about them , they have long been drunk
they do not need poetry, they have to fight.
They are in love with her ​​granddaughter grandfather ,
drink hot and bark like dogs.

I'm on the moon ninth number ,
that cried out to young word .
Where b is not wrapped and did not go,
at least for the fire, for bread , for water ,

for her voyeur led watch
the tenth number. I saw it .
How to make toyu night evil
like the devil has withdrawn the moon to his abode .

"The Moon live in a mansion, my ,
stake in the teahouse ninth of July,
No , the strength to live . Rule over my desk ,
of paper , a pen , a bed , a chair . "

I do not I look what's happening there
beyond the sense that it is not necessary to know .
I am indifferent to the sheets ,
as the celebrations and festive attire .

Ninth night dark moon
put her in the pupil and tears began .
Without a friend , without friends , all life is one.
Was , lived , loved and suffered .

You know the oven, how hard the moon
in the galaxy. She too lonely
should be as it is now for you and me .
Already Dawn asks us from the east.

Went into tears - forever and ever.
Oven looks stupid , misunderstood .
So I wrote the tenth day of
(and if memory serves me correctly ) .

July 10, 2002
Chapaevsk