Текст песни Каспийский Груз - Я жизнь не мерил счётчик не отмотать назад

Давай придумаем финал, как в советском кино,
Чтобы всем хотелось плакать, но было смешно.
Мама крикнет: "Сынок!" и обнялись,
И чтоб титры немного шатались.

Радость – мужчина, у радости есть конец.
Я молодчина, я думал, так думал отец.
Мне мало чина, мне нужна твоя честь,
Я до кончины буду искать, где она есть.

А я старой закалки валенок, в новом костюме приталенном.
Ведь мы ещё Гагариным стать мечтали. Юра, мы всё про**али.
И мы, вроде, из разных стран: Украина, Азербайджан,
Но когда смотрим хоккей: "Россия-Канада" - болеем за наших, ребята.

Храни тех, кто рядом, и хорони тех, кто рядом, рядом.
Жить лучше всех – да больно мне надо...
Жить как укол: больно, но надо.

Давай представим жизнь, как в советском кино,
Чтоб все за одного и чтоб один за всех стеной!
И когда у близких намокли глаза,
Пусть эта радость всему тому виной.

Мне всё равно, что не стал, кем надо.
Хоть и ладонь всегда вверх на первых партах.
Если домой, то гулять не выйду обратно.
Так что прячьтесь, считаю до ста, ребята.

Ребята спрятались, что и не найти.
И детства звонкий смех давно уже затих.
И пропитались грустью стены наших квартир.
Водитель, остановите, дайте мне сойти.

Я жизнь не мерил – счётчик не отмотать назад.
И я не верю, как Москва не верит слезам,
Что можно вернуть время, но я чётко знаю,
Что раны не залечишь, сколько б мы их не лизали.

И когда отец говорил о калибре,
Я думал, речь о птичке, так как был наивен.
И закончить нам, упаси, Господи,
Как в "Полётах во сне и наяву" с Янковским.

Раздробив на части остров грёз, они сотворили монстров.
Кентос набито вкось, теперь язык стал острым.
Москва не верит слёзкам – так и есть, и чёрт с ним с Оскаром!
Ждём вас в гости на постсоветских подмостках, боссы.

Тут за полтос предложит тёзка босый кокса дозу.
Братве смешно, запустишь в нос занозу.
Намутчика не тронь, за лазутчика жёстко спросят,
Он в случае чего "Перезвоните" просьбу сбросит.

И не будет мало вам, посредством тех, кто в Новый год
Под Рязанова на хлеб намазывал паштет из шпрот.
Не знал ни певчий Ливерпуль, ни грязный Нью-Йорк.
Потом всё заново. - А где бабуля? - Я за неё!

Сильная фраза живёт, слабая сразу гниёт.
Страна контрастов – не мёд, а за пазуху лёд.
Выдался пасмурный год и что дальше там ждёт?
Тут не цветной экран, как майский мёд.

Тёплый плед убаюкал медленно, не надо таблетки на это.
Редко фонари бросают свет на объедки объектов.
Это временно, в конце всё будет, как в кино советском -
Быт обычный в необыкновенный с дуновением ветра.

Let's come up with the ending, as in the Soviet cinema,
For all I wanted to cry, but it was funny.
Mom will shout: & quot; Son! & Quot; and embraced,
And that little staggered titles.

Joy - man, there is joy at the end.
I'm a good sport, I thought, because my father thought.
I was a little rank, I need your honor,
Before his death, I will look for where it is.

I'm old-fashioned boots, in a new suit fitted.
After all, we are still dreaming of becoming Gagarin. Jura, we're about Ali **.
And we, like, from different countries: Ukraine, Azerbaijan,
But when we look Hockey: & quot; Russia-Canada & quot; - Rooting for our guys.

Keep those who are near, and bury those who are close, close.
To live better than anyone - but I have to hurt ...
To live like a shot: painful, but necessary.

Let's imagine life in the Soviet cinema,
So that's all for one and one for all to the wall!
And when I close my eyes were wet,
Let the joy of all that guilt.

I do not care that he did not, who should.
Though always a hand up for the first batch.
When home, he will not go back to walking.
So hide, count to a hundred guys.

The boys hid that and not find it.
And childhood laughter died down long ago.
And sadly soaked walls of our apartments.
Driver, stop, let me go.

I life is not measured the - counter not rewind.
And I do not believe, as Moscow does not believe in tears,
What could go back in time, but I clearly know,
What wounds do not heal as we used them not to lick.

And when his father talked about the caliber,
I thought it a bird because he was naive.
And to finish, we forbid, Lord,
How to & quot; flight in dreams and reality & quot; with Jankowski.

Shattered on the part of the island of dreams, they have created a monster.
Kentos packed with random, now the language has become acute.
Moscow does not believe slёzkam - it is, and to hell with him Oscar!
We welcome you to visit us on the stage of post-Soviet bosses.

Here for poltosu offer namesake barefoot coke dose.
Tale funny to run into the nose splinter.
Namutchika not touch for Scouting tough ask,
He in which case & quot; Call Me & quot; reset request.

And there will be little to you by those who are in the New Year
Under Ryazanov bread buttered sprat pate.
I did not know any singing Liverpool or dirty New York.
Then all over again. - Where's Grandma? - I'm for it!

Strong phrase lives, once the weak decays.
The country of contrasts - not honey, and her bosom ice.
Cloudy outstanding year and that on there waiting?
There is not a color screen as the May honey.

Warm plaid lulled slowly, do not pill for it.
Rarely lights cast light on scraps of objects.
It is temporary, the end everything will be, as in the Soviet cinema -
Gen. ordinary into an extraordinary blow with the wind.