По горам Карпатским метелица вьется,
Сильные морозы зимою трещат.
Проклятый германец на нас наступает,
На нашу державу, на крест золотой.
А мой милый черный, черный-чернобровый,
С германцами бьется за веру свою.
Захотел, германец, чтоб наши казаки,
К ихнему престолу служить бы пошли.
А наши казаки - славные рубаки,
К ихнему престолу служить не пошли.
Заиграли трубы, трубы, барабаны,
Отворились двери, и вышел басурман.
Закипела битва, битва беспощадна,
Полилась рекою горячая кровь.
Казак бога просит, слезно умоляет,
Чтоб наши головушки в курган не сложить.
На этом кургане залетные пташки
Веселые песни на зорьке поют.
* * *
According to the Carpathian mountains blizzard winds,
Severe frosts in winter pop.
Damn Teuton comes to us,
In our power, to the cross of gold.
And my sweet black, black-browed,
With the Germans fighting for their faith.
Wanted, a German, that our Cossacks,
To serve the throne of their language would have gone.
And our Cossacks - glorious Grunt,
To serve the throne of their language did not.
Sparkle tubes, pipes, drums,
I opened the door, and went infidels.
Boil the battle, the battle is merciless,
Hot blood flowed like a river.
Kazak God asks tearfully pleads,
To our little head does not add up to the mound.
On this mound stray birds
Merry songs sung at dawn.
* * *
