White are the far-off plains, and white
The fading forests grow;
The wind dies out along the height,
And denser still the snow,
A gathering weight on roof and tree,
Falls down scarce audibly.
The road before me smooths and fills
Apace, and all about
The fences dwindle, and the hills
Are blotted slowly out;
The naked trees loom spectrally
Into the dim white sky.
The meadows and far-sheeted streams
Lie still without a sound;
Like some soft minister of dreams
The snow-fall hoods me round;
In wood and water, earth and air,
A silence everywhere.
Save when at lonely intervals
Some farmer's sleigh, urged on,
With rustling runners and sharp bells,
Swings by me and is gone;
Or from the empty waste I hear
A sound remote and clear;
The barking of a dog, or call
To cattle, sharply pealed,
Borne echoing from some wayside stall
Or barnyard far afield;
Then all is silent and the snow falls
Settling soft and slow
The evening deepens and the grey
Folds closer earth and sky
The world seems shrouded, far away.
Its noises sleep, and I secret as
Yon buried streams plod dumbly on and dream.
Белые являются далекие равнины, и белый
Угасание леса растут;
Ветер вымирает по высоте,
А еще более плотный снег,
Сход вес на крыше и дерево,
Сваливается мало слышно.
Дорога передо мной разглаживает и заливок
Apace, и все о
Заборы истощаются, и холмы
Есть смыл медленно из;
Голые деревья маячат спектрально
В тусклом белое небо.
Луга и далеко брезентом потоки
Лежи без звука;
Как и некоторые мягкого министра мечты
Снегопад капюшоны меня круглый;
В лесу и вода, земля и воздух,
Тишина везде.
Сохранить, когда в уединенных интервалах
Сани Some фермера, подгоняют,
С шелест полозьев и острыми колокольчики,
Качели мной и ушел;
Или из пустого отходов я слышу
Звук дистанционного и ясно;
Лай собаки, или позвоните по телефону
Для крупного рогатого скота, резко достигла своего пика,
Борн вторя от некоторого придорожного ларька
Или скотного далеко;
Тогда все молчит и падает снег
Поселившись мягкий и медленный
Вечерние углубляется и серый
Складки поближе землю и небо
Мир кажется окутана далеко.
Его шум спать, и я, как секрет
Йон похоронен потоки брести беззвучно, и сон.