Моя тюрьма – минувшие года.
Но ими жив, я узник добровольный,
Колокола моей первопрестольной
Звонят во мне до Страшного Суда.
Воспоминаний слаще тем отрава,
Чем горше хлеб чужого бытия...
Там лишь одно подобие державы,
Здесь лишь одно подобие меня.
Париж привык к российским чужакам,
Москва, Россия... как давно всё было!
Вновь кальвадос течет огнем по жилам,
Но не идут погоны к пиджакам.
Уже давно разбиты переправы,
И не сменить усталого коня...
Там лишь одно подобие державы,
Здесь лишь одно подобие меня.
Что ж, можно пить коньяк или перно,
Затем друг другу порыдать в жилетку,
Или сыграть в гусарскую рулетку,
Или послушать в Опера Гуно!
Обломок лет безумия и славы,
Незваный гость без завтрашнего дня...
Там лишь одно подобие державы,
Здесь лишь одно подобие меня.
My prison - last year.
But they are alive, I'm a prisoner of voluntary ,
Bells my throned
Call me before the Last Judgment.
Those memories sweeter poison
Than someone else's bitter bread of life ...
There is only one sort of power,
There is only one similarity me.
Paris used to Russian outsiders ,
Moscow, Russia ... how long ago it was !
Calvados fire again flowing through his veins ,
But do not go to their jackets straps .
It has long been broken crossing,
And do not change a tired horse ...
There is only one sort of power,
There is only one similarity me.
Well, you can drink cognac or Pernod ,
Then each other porydat the vest ,
Or play roulette hussar ,
Or listen to Gounod !
Chip years of madness and glory,
An uninvited guest without tomorrow ...
There is only one sort of power,
There is only one similarity me.
