От добра пишу, от зла ли?
От обиды иль хулы?
От веселья ли, печали?
От огня ли, от золы?
Командор на костылях,
Перевернутая память...
Жизнь моя – чужие сани,
Да двойная колея.
Отголоском старой песни –
Дым обугленных стихов.
Города, дороги, веси
Собираю из кусков.
Под ночной собачий лай
Полстакана, Христа ради!
Царский вензель на ограде,
Красный, выстуженный рай!
То ль – врожденная убогость,
То ль – двойной отсчет в крови –
Вновь притягивает пропасть
Светом братства и любви!
Волчья песня при луне,
За другой, чтоб к месту – нету!
Ржавой кровлею под ветром
Рифма слух терзает мне...
... И подхватит сон хмельной
сквозняком из подворотни...
и возденет бывший плотник
длань над грешной головой!
From goodness I write, from evil?
From resentment il blasphemy?
Is it fun, sadness?
Is it from fire or ash?
Commander on crutches
Inverted memory ...
My life is someone else's sleigh
Yes, double track.
An echo of an old song
Smoke of charred poetry.
Cities, roads, villages
Putting it together from pieces.
Under the night dog barking
Half a glass, for Christ's sake!
Royal monogram on the fence,
Red, chilled paradise!
Either - congenital wretchedness,
Either - double counting in blood -
Attracts the abyss again
With the light of brotherhood and love!
Wolfsong in the moonlight
For another, to the place - no!
Rusty roof in the wind
Rhyme torments my ear ...
... And picks up a drunken sleep
draft from the gateway ...
and the former carpenter will exalt
hand over a sinful head!
