В краю, где в чести достархан и коран,
где льдами сверкают Небесные горы,
свой короб ещё не открыла Пандора,
и мир архаичен, скуласт, первоздан.
Там, в детстве азийском, как сон, безмятежном,
щербетное лето и матери нежность,
знакомый чайханщик, базар да казан.
А в утреннем парке, лучами согрет,
картавит арык, терпелив и смиренен,
и каплет на кипы лиловой сирени,
кораллово-розов, диковинный свет.
Там в сумерках ранних рассветной нирваны
над озером горным текучи туманы,
и времени нет…
In the edge, where in honor of Dostarkhan and the Qur'an,
where the heavenly mountains sparkle with ice,
Pandora has not yet opened her box,
And the world is archaic, cheekbone, pristine.
There, in childhood, Asian, like a dream, serene,
Shcherbety summer and mother tenderness,
A familiar teahouse, bazaar and cauldron.
And in the morning park, he warms up with rays,
Carrowed Aryk, patient and humble,
and a capture for piles of lilac lilacs,
Coral-Rozov, outlandish light.
There at the dusk of the early dawn nirvana
Above Lake Gorny Tumans, fogs,
And there is no time ...
