Вот он я ты читаешь меня
эти буквы хранят твою славу.
Я навел, как умел, переправу
в слове «нежность» всю нежность храня.
Пусть не весь, пусть не лаской руки,
я сейчас до тебя дотянулся,
я добрался к тебе, вернулся
прикоснулся краем строки.
И сочусь за пределы строк:
я — кусок стекла на асфальте,
и на набережной в Фиальте
я в высоком стакане сок.
Я слеза, прикоснись щеки.
Акварель меж ворсинок кисти.
Ну а если рисуешь листья,
их прожилки с моей руки.
Теплым чаем к твоим губам
я прильну, наклони же чашку...
я закончился. Мне не тяжко,
что растекся я по словам.
Тяжко, что не смогу остаться,
что законы вернут в границы.
Тушь течет, оботри ресницы,
нам с тобой всю жизнь расставаться.
Here he is I read me
These letters keep your glory.
I brought, as I knew how to cross
In the word "tenderness", keeping all the tenderness.
Let not all, albeit not caressing the hand,
I got to you now,
I got to you, returned
He touched the edge of the line.
And I get beyond the limits of the lines:
I am a piece of glass on the asphalt,
and on the embankment in Fialt
I am in a high glass of juice.
I'm a tear, touch the cheeks.
Watercolor between the villi brush.
Well, if you draw leaves,
Their veins with my hand.
Warm tea to your lips
I will cling, tilting the cup ...
I am over. It's not hard for me
that I spread, in the words.
It's hard that I can’t stay,
that the laws will return to the boundaries.
Mascara flows, worship eyelashes,
You and I have to part all my life.
