Текст песни Константа, Slim - крошки, камешки, дорожки, бошки, поники..

Слово

Поднявшись словно на иконах в пальто на,
Ещё гитару и сто пудняк Юрий Антонов.
Кто на, опять на номерах палёных,
Смотри Алёна, как в 88 на белой волге.

Только это позавчера и нормальный брабус,
Косо меня выкупили сразу спаси керя-мазус.
Щаз разленею пять капель на три стакана,
Смотри как со стекла на поднимают одним местом.

Смотри как интересно,
Особенно когда невменяемый естественно на.
Да нормаша, жан такой я знаю уважает Саша,
Ещё тот Пашик приколачивает, знай наших.

Это не из мелкашек,
Воробьёв утомлять во дворах пятиэтажек.
А нормальные два ствола бьют как в колокола,
Мука белее молока уходит как с молотка, так и да.

Под крышей щеглы играют в бадминтон там,
На мне евротонна, приколотил вдогонку.
Вроде бы толку, а в ней полтинник,
Пушистых абрикосов - так просто, чтобы улыбнуло.

Чтобы не напрягали попусту дяденьку Тибула,
И чтобы вытаскивал - держала леска,
Куда смотри полез так, метаться бесполезно,
Давай утини к нам в центр.

Мух объелся сто процентов,
Карась господа без трёх килограмм полтора центнера.
Доцент, бля...
Куда братуха заныкал шлем, бля?

Опять тут тазики, матрёшки ложки,
Для великанов поварёшки...
Крошки, камешки дорожки, бошки,
Поники лепёшки. (И ещё разок!)

Опять тут тазики, матрёшки ложки,
Для великанов поварёшки...
Крошки, камешки дорожки, бошки,
Ну чо ты тут трёшь мне?

Slim

Знай наших, ведь мы нормально ебашим,
И чем то заряжены - дай бог каждому.
Сидим в кашу и ждём баржу,
Ровно дышим, всё есть в продаже.

Салон на коже,
Пролетая мусорские посты, нам всё до пизды.
Ведь мы не одни, если с нами вы,
Не сойти с колеи на половине пути.

Не паришься и не палишься, но сдают товарищи,
И ты платишь, если не платишь уезжаешь.
А там сам знаешь ловить особо нечего,
По вечерам думать с кем ебёться твоя девочка.

Это не мелочи жизни, а большие проблемы,
Ловишь измену, казалось знаешь схему.
Но сняли на скрытую камеру и приобщили к делу,
Теперь руки на стену - теперь ты часть системы.

Где железное небо, мало света,
Где из тебя лепят - слёзы не спрячут веки.
давай налей ещё и расскажи о чём,
Она шепчет тебе ночью когда вы вдвоём.

А я мучу гавно, мечтаю об одном,
Но вряд ли что-то изменит поток этих слов.
И вряд ли станет меньше мудаков,
На улицах городов, в глубине тёмных дворов.

За окнами домов, где выпуски новостей,
Судьбы людей ломаются в свете красно-синих серен.
Тени этих стен отражается на земле,
Шаг переходит на бег, переходит на бег...

Митя

...переходит на бег. Шаг переходит на бег.

Шаг переходит на бег, в крик взрывается шёпот,
Ты переходишь на снег...
К тебе домой тоже приходит,
Тьма порождает рассвет.

И свет тонет во мраке, нас всех рождает на свет,
Но след наш ели заметен.
Процент скормят процессом,
Процент выйдет на пенсии, Кесарю.

Кесарево, дитям мороженое, бабам цветы,
Знакам дорожного, но а со мной можешь на "ты".
Нас тысяча, не видел нас? Слышал?
Везде за местных...

Я весь в замесах и в частях пик,
Залип, вид убитого в форму сбыта.
Испытанных по этой бите,
Это сны на яву, а не явки с повинной.

Я тексток наберу, а ты послушай:
Konstantah и Slim тут,
Konstantah и Slim тут.
Звук для братика на четыре матики...

Слово

Опять тут тазики, матрёшки ложки,
Для великанов поварёшки...
Крошки, камешки дорожки, бошки,
Поники лепёшки. (И ещё разок!)

Опять тут тазики, матрёшки ложки,
Для великанов поварёшки...
Крошки, камешки дорожки, бошки,
Ну чо ты тут трёшь мне?

Так точно чо ты тут трёшь мне?
Из Константы...

Slim

Это Slim.

Word

Having risen as if on icons in a coat on,
Another guitar and one hundred pudnyak Yuri Antonov.
Who on, again on the numbers of the prisoners,
Look Alena, as in 88 on the white Volga.

Only this day before yesterday and a normal brabus,
Obliquely bought me immediately save Keri-Mazus.
I’ll spill five drops into three glasses,
Look how they lift it from the glass in one place.

Look how interesting
Especially when the insane is naturally on.
Yes, Norma, I know such a jean, Sasha respects,
He’s also Pashik knocking, know ours.

It’s not small
Sparrow bore in the courtyards of five-story buildings.
And the normal two trunks beat like bells,
Flour whiter than milk goes under the hammer, and yes.

Goldfinches play badminton under the roof there,
On me euroton, nailed after.
It seems to be useless, and it’s fifty dollars,
Fluffy apricots - so easy to smile.

So as not to unnecessarily strain Uncle Tibul,
And to pull out - held the fishing line,
Where to look climbed like that, rushing around is useless,
Come on, get us to the center.

Flies ate one hundred percent,
Crucian gentlemen without three kilograms and a half centner.
Associate Professor, fucking ...
Where did the brother find the helmet, shit?

Again there are basins, matryoshka spoons,
For giants, cookers ...
Crumbs, pebbles, Bosko,
Donuts cakes. (And one more time!)

Again there are basins, matryoshka spoons,
For giants, cookers ...
Crumbs, pebbles, Bosko,
Well, you rub me here?

Slim

Know ours, because we normally fuck,
And with something charged - God forbid everyone.
We sit in porridge and wait for the barge,
Exactly breathing, everything is on sale.

Skin salon
Flying garbage posts, we are all up to pussy.
After all, we are not alone, if you are with us,
Stay on track halfway.

You don’t take a steam bath and you don’t get burned, but comrades surrender,
And you pay if you don’t pay leave.
And there you know there’s nothing special to catch,
In the evenings, think with whom your girl fucks.

These are not little things in life, but big problems,
You catch treason, it seemed you know the scheme.
But they filmed on a hidden camera and brought to business,
Now hands on the wall - now you are part of the system.

Where the iron sky is, little light
Where they make you - tears will not hide your eyelids.
let's pour some more and tell me what
She whispers to you at night when you are alone.

And I'm tormenting shit, dreaming of one thing,
But something is unlikely to change the flow of these words.
And it’s unlikely that there will be less assholes,
On the streets of cities, deep in the dark courtyards.

Outside the windows of the news houses,
The destinies of people break in the light of red-blue serenes.
The shadows of these walls are reflected on the ground,
A step goes to run, goes to run ...

Mitya

... goes on a run. The step goes to run.

A step goes to run, a whisper explodes into a cry,
You go to the snow ...
Comes to your home too
Darkness breeds the dawn.

And the light is drowning in darkness, we are all born into the light,
But our trace of spruce is noticeable.
The percentage is fed by the process,
The interest will be retired, Caesar.

Caesarean, children ice cream, women flowers,
Signs of the road, but with me you can on "you".
We are a thousand, have not seen us? I heard?
Everywhere for the locals ...

I'm all in batches and in parts of the peak,
Bullet, the kind of killed in the form of marketing.
Tested by this bit,
These are dreams in reality, not surrender.

I’ll type a text, and you listen:
Konstantah and Slim are here,
Konstantah and Slim are here.
Sound for a brother for four maths ...

Word

Again there are basins, matryoshka spoons,
For giants, cookers ...
Crumbs, pebbles, Bosko,
Donuts cakes. (And one more time!)

Again there are basins, matryoshka spoons,
For giants, cookers ...
Crumbs, pebbles, Bosko,
Well, you rub me here?

So what are you rubbing at me here?
From Constant ...

Slim

This is Slim.