Безглагольность
Есть в русской природе усталая нежность,
Безмолвная боль затаенной печали,
Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,
Холодная высь, уходящие дали.
Приди на рассвете на склон косогора, -
Над зябкой природой дымится прохлада,
Чернеет громада застывшего бора,
И сердцу так больно, и сердце не радо.
Недвижный камыш. Не трепещет осока.
Глубокая тишь. Безглагольность покоя.
Луга убегают далеко-далеко.
Во всем утомленье - глухое, немое.
Войди на закате, как в свежие волны,
В прохладную глушь деревенского сада, -
Деревья так сумрачно-странно-безмолвны,
И сердцу так грустно, и сердце не радо.
Как будто душа о желанном просила,
И сделали ей незаслуженно больно.
И сердце простило, но сердце застыло,
И плачет, и плачет, и плачет невольно.
Ilogue
There is tired tenderness in Russian nature,
Silent pain of hidden sadness,
Hopelessness of grief, shamelessness, vastness,
Cold height, leaving Dali.
Come at dawn on the slope of the slope, -
A coolness smokes over the chill of nature,
The bulk of the frozen boron turns black,
And the heart is so painful, and the heart is not happy.
Really reed. Sede does not tremble.
Deep quiet. Rest's impersonality.
Meadows run far, far away.
In everything, fatigue is deaf, dumb.
Enter the sunset, like fresh waves,
Into the cool wilderness of the village garden -
The trees are so gloomy-wretched,
And the heart is so sad, and the heart is not happy.
As if the soul asked for the desired
And they made her undeservedly painful.
And the heart forgave, but my heart froze,
And cries, and cries, and cries involuntarily.
