В городе облава, и вся Одесса-мама
Выходить, пряча руки за спиной.
А Рабинович, сука,
Продал меня, как друга -
Недорого, всего за четвертной.
Известно всей Одессе, спроси у тёти Песи,
Что Рабинович гадкий интриган.
Клянусь женой соседа,
Что где-то до обеда
Его убьёть какой-нибудь наган.
И вот я безобразно стою ракообразно,
Приказано стоять - и я стоял!
И на большом серьёзе
При каждом при вопросе
С открытою душою отвечал -
Известно всей Одессе, спроси у тёти Песи,
Что Рабинович есть дегенерат.
Чтоб он сто лет не какал,
Чтоб вечно ползал раком,
Чтоб он так жил, я очень буду рад!
А в этот день та сволочь, паскуда Рабинович
Гулял по Арнаутской, словно Крез.
А в коридоре здеся
Родная тётя Песя
Спокойно заряжала свой обрез.
Но ведь известно всей Одессе, спроси у тёти Песи,
Что Рабинович глупый идиёт!
Пусть я сижу у "дяди"
При комиссариате,
А он живёть... пока ещё живёть!
Вот завершился обыск, мне подписали пропуск,
И даже не сказали "Извини!"
И долго на лимане
Я с горя пил в шалмане
За здравие спасительной родни.
Но ведь известно всей Одессе, спроси у тёти Песи,
Что Рабинович нехороший жид!
А впрочем, ша! Довольно!
Не будем о покойном,
Пусть он забитый в ящике лежит!
There is a round-up in the city, and all Odessa is mother
Go out, hiding your hands behind your back.
And Rabinovich, bitch,
Sold me as a friend -
Inexpensive, only for a quarter.
Known all over Odessa, ask Aunt Pesya,
That Rabinovich is a disgusting intriguer.
I swear by my neighbor's wife
That somewhere before lunch
Kill him with some revolver.
And here I stand ugly crustacean
Ordered to stand - and I stood!
And seriously
With every question
I answered with an open soul -
Known all over Odessa, ask Aunt Pesya,
That Rabinovich is a degenerate.
So that he does not poop for a hundred years,
So that you always crawl with cancer,
So that he lived like this, I will be very glad!
And on this day, that bastard, paskuda Rabinovich
Walked along Arnautskaya like Croesus.
And in the corridor here
Dear aunt Pesya
Calmly loaded her sawn-off shotgun.
But after all it is known to all Odessa, ask Aunt Pesya,
That Rabinovich is stupid!
Let me sit with "uncle"
At the commissariat,
And he is living ... while he is still living!
The search ended, they signed a pass for me,
And they didn't even say "Sorry!"
And for a long time on the estuary
I drank with grief in a shalman
For the health of the saving relatives.
But after all it is known to all Odessa, ask Aunt Pesya,
That Rabinovich is not a good Jew!
Anyway, sha! Enough!
Let's not talk about the deceased
Let it be crammed in a box!
