Я однажды сознаюсь тебе, но с великим трудом,
Впрочем это скорее всего лишь благие мечты.
Я скажу, что чертовски устал покидать этот дом,
Этот маленький остров, где правишь и царствуешь ты.
Этот крохотный город, умытый твоею рукой,
Этот славный кусочек вселенной, с ковром на полу,
Этот сказочный лес на стене, где уют и покой,
Эти мудрые книги на полках и кресло в углу.
Я однажды вернусь в этот дом из заморских дворцов,
Я оставлю в прихожей истоптанные башмаки
И уткнувшись, в колени твои, виноватым лицом,
Буду ждать как прощенья, прикосновенье руки.
Я заброшу гитару на шкаф, а палатку в чулан,
Позабуду про тысячи, вечно манящих, дорог
И красоты далеких, давно опостылевших стран,
Променяю на цепь, у твоих восхитительных ног.
Будет свет полуночный блестеть на твоих волосах,
Будет диктор с экрана нести несусветную чушь,
Будет тонкая стрелка куда-то спешить на часах
И тогда в тишине, может быть, я тебе прошепчу,
Что с постылой, бродяжьей судьбой я на век завязал,
Что отныне в дорогу заманишь меня чертаздва,
Только ты улыбнешся, устало прикроешь глаза,
Скажешь:"Там телеграмма,ты спи, тебе рано вставать".
I once confess to you, but with great difficulty,
However, this is most likely just good dreams.
I'll say damn tired of leaving this house
This little island where you rule and reign.
This tiny city washed by your hand
This glorious piece of the universe, with carpet on the floor,
This fabulous forest on the wall, where there is comfort and peace,
These wise books on the shelves and a chair in the corner.
I will one day return to this house from overseas palaces,
I will leave trampled shoes in the hallway
And buried, on your knees, with a guilty face,
I will wait as forgiveness, the touch of a hand.
I'll drop the guitar on the cupboard and the tent in the closet,
Forget about the thousands, always beckoning, roads
And the beauty of distant, long disgusting countries,
Traded for a chain, at your delicious legs.
Will the midnight light shine on your hair
The screen announcer will carry utter nonsense,
There will be a thin hand somewhere in a hurry on the clock
And then in silence, maybe I'll whisper to you
That with a hateful, vagabond fate I tied for a century,
That from now on you’ll be lured to me,
Only you smile, tiredly cover your eyes
You say: "There is a telegram, you sleep, you have to get up early."
