Текст песни Константин Потапов - После ливня

В том парке листва еще бредила ливнем.
Отдавшись объятьям промокшей скамьи,
он, только что бывший смущенным, наивным,
теперь растерял все ужимки свои.

В неловких манжетах, распахнутых настежь,
в ладони под ворот, в поджатых губах -
он был скоротечным, он был настоящим,
как капли, что стерты предплечьем со лба.

Он был разлохмачен, он был измочален,
безмерным безмолвием полон внутри.
И в этой разверзнутой бездне молчанья
еще раздавался ее звонкий крик.

В нем все отживало момент расставанья,
еще обсыхал этот свежий разрыв,
Он слышал как там, вдалеке разливаясь
стихал ее шаг, опрокинув, разлив

в нем все через край, так что мокрому парку
себя было проще по сухости губ
суметь отличить. Парку было так жарко,
что ртом ее шаг он ловил на бегу.

Асфальт ароматом пролитого лета
так жадно внимал ее нервным шагам,
что он про себя монолог ломкий этот,
читал наизусть, разучив по слогам.

Все встало комком липким в стянутом горле,
все было не нужным, все было чужим.
Он бывший, когда-то упрямым и гордым,
теперь просто искренне плакал и жил.

Он плакал, как плачут, быть может, впервые,
когда еще высших не ищут причин,
как плачут все люди, как плачут живые,
в ответе за то, что к себе приручив,

готовы оставить, Они так сроднились
как левая с правой, как брат и сестра,
и раны раскрытым разрывом саднили,
и это был ужас, и это был страх.

Ему бы проститься, ему бы запасться
терпеньем, сидеть на скамье, не вставать
но снова - в изломанных пальцах запястья
но вновь - губы смяты в невнятных словах.

И парк был единственный верный свидетель,
того, как сквозь зрелый промокший июль,
вскочивший внезапно, бежал по планете,
весь сжавшись в одно ломовое «Люблю!»

In the park foliage still raved rainfall.
Give Embrace drenched bench
he that was just confused , naive,
now lost all their antics .

In awkward cuffs, wide open ,
in the palm of your hand under the gates, pursed lips -
it was fleeting , it was real,
like drops that erased forearm forehead.

He was razlohmachen he was izmochalen ,
immense silence filled inside.
And in this abyss of silence asunder
still heard her ringing cry .

It all moribund moment of parting ,
still dries this Fresh gap
He had heard there, in the distance overflowing
subsided it step by tipping , spilling

it all over the edge, so that the wet park
itself was easy to dry lips
be able to distinguish . The park was so hot
that her mouth move , he caught on the run.

Asphalt scent spilled summer
eagerly listened to her nervous steps
that he thought this monologue brittle ,
reciting , unlearn the syllables .

Everything fell into a sticky lump in the throat contracted ,
it was not necessary , it was a stranger.
He is the former , once stubborn and proud,
now just sincerely cried and lived .

He cried like a cry, perhaps for the first time ,
when there are not looking for higher reasons
like crying all the people cry as living ,
responsible for the fact that to him tamed ,

ready to leave , they have to stick
the left to the right , as brother and sister ,
and the wound uncovered gap stung ,
and it was a horror , and it was fear.

He would have to say goodbye , he would stock up
patience to sit on the bench, did not get up
but again - a fractured wrist fingers
but again - lips compressed into unintelligible words.

And the park was the only faithful witness ,
how through mature wet July
suddenly jumped on , ran across the planet ,
crouched in one Lomovoe " Love! "