Текст песни Константин Потапов - Великий исход

Как жаль его ушедшего, как жаль…
О нём ещё мигают перекрёстки.
При мысли о его уходе в жар
ещё бросает лампы трех полостных
заснеженных пустынных магистралей.
И нервы телефонные дрожат
о нём одном. И ощущают остро
его нехватку в утреннем астрале
распахнутые дверцы гаража,
лишённый плоти вешалочный остов…
Его исход стремителен и странен.

Зачем же он покинул свой оплот?
Свой задник детства, свой приют исконный?
Стекло балкона помнит его лоб.
Последствием случайного дресскода
лежат тела разбросанной одежды.
На всех вещах еще так свеж апломб,
безмолвного печального эскорта,
сумбурного побега в неизбежность.
Шкафы саднят замками сбитых пломб.
Везде следы великого исхода.
Вселенная, увы, не будет прежней.

Как жаль ему ушедшего. Теперь
идет в пальто осеннем и без шапки.
Того, что он прожил и претерпел
достаточно, чтоб сделать хрупкой, шаткой,
свою походку, взгляд на мир… Чтоб в дисках
искать ту песню, что когда-то пел.
Вдыхать тот запах лестничной площадки!
И погружаться глубже в детский дискурс,
до архетипов, в самый первый перл,
и полосой обледенелой шаркать!..
О боже, дай ему не простудиться!

О, боже дай ему всего! И дай,
что предначертано ему Всевышним!
И сделай так, чтоб он молил, рыдал!
И сделай так, чтоб Бог его услышал!
Простил ему прилежность и старанья.
И сделай так, чтоб были города,
чтоб провода тянулись через крыши,
чтоб свет горел в соседнем ресторане…
И сделай так, чтоб больше – никогда!..
И чтоб опять он в ночь такую вышел.
И чтоб исход – стремителен и странен.

И пусть над ним возноситься хорал
от бледных фонарей – ту весть благую,
и дальше, эхом к заспанным дворам,
сквозь провода и крыши – «Аллилуйя!»
И пусть в груди наполнится органом
святое детство, пусть растёт коралл
до горла, комом… Чтоб стоять ликуя,
чтоб со слезами в небо, не моргая!..
Чтоб больше никогда не умирал
никто ни разу. Чтобы в ночь такую
хранил любого и оберегал.

What a pity it or her, it is a pity ...
About him more flash intersections.
At the thought of his departure in the heat
More lamps throws three cavity
snowy desert highways.
And nerves are shaking the phone
of him one. And there is an acute
its lack in the morning astral
the wide-open door of the garage,
devoid flesh veshalochny skeleton ...
Its outcome is prompt and the country.

Why did he leave their stronghold?
Its backdrop of childhood, its original shelter?
Glass balcony remembers his forehead.
ACCIDENTAL dress code
are bodies scattered clothes.
All things are still so fresh aplomb,
silent melancholy escort
chaotic escape to the inevitable.
Built-in locks are smarting downed seals.
Everywhere the traces of the great exodus.
The universe, unfortunately, not be the same.

What a pity he departed. Now
It comes in an autumn coat and no hat.
The fact that he lived and suffered
enough to make the fragile, precarious,
his gait, look at the world ... that in the disks
look for that song that once sang.
Inhale the scent of landing!
And dive deeper into the children's discourse,
to archetypes, the very first pearl,
and a strip of ice-shuffling! ..
Oh, God, let him not catch a cold!

Oh, God, give him everything! And give,
that is destined to him by God!
And they did so, that he prayed, wept!
And to make sure that God will hear it!
I forgave him the diligence and effort.
And make sure to have the city,
to wires stretched through the roof,
so that the light was at a nearby restaurant ...
And done so that more - ever ..!
And so again, he went into such a night.
And that outcome - swift and strange.

And let him rise above the chorale
by pale lanterns - the good news,
and further, echoing a sleepy courtyards,
through the wires and the roof - "Hallelujah!"
And let the chest filled with body
Holy Childhood, albeit growing coral
to the throat, a lump ... to stand triumphant,
to tears in the sky without blinking! ..
That will never die
no one has. To the night following
He kept any and guarded.