Передо мной стоит малой
И говорит, блестя соплёй:
– Эй, ёптель, угости-ка сигаретой!
– А ты не мал? – Ты чё, блатной?
— Плюёт малой. – Да нет, родной.
Я не блатной, но сигареты нету.
Малой живёт вдвоём с отцом,
Отец бухает и спецом —
Проходчиком колымит по сезону.
И хоть он ходит молодцом,
Конец не сходится с концом.
А деда привезли сюда на зону.
И дед был тоже не блатной,
Он загремел по бытовой,
Зашёл в барак, ему: «А ну-ка, фраер,
Давай махорочку, чудной!»
А он им: «Сёдня выходной»
Его и запинали за сараем.
Но он поправился. Потом
Амнистия. Поставил дом
Недалеко, не мудрствуя лукаво.
С женой, скотом и животом
Прожил. И умер. Но притом
Себе потомка вырастил на славу.
Теперь потомок наравне
С отцом, на той же глубине,
Каменьями ворочает всё лето.
А сын потомка в ноги мне
Опять плюёт. И в стороне
Закуривает, сука, сигарету.
In front of me stands small
And he says, shiny with a loby:
-Hey, Yoptel, treated with a cigarette!
- And you are not small? - What are you, thieves?
- Plays the little. - No, dear.
I'm not thieves, but there are no cigarettes.
Lesser lives together with his father,
Father thumps and a specialist -
The passer is swaying for the season.
And although he walks well as well as
The end does not converge with the end.
And grandfather was brought here to the zone.
And the grandfather was also not thieves,
He thundered on the household,
I went to the hut, to him: “Come on, fraer,
Come on Mahorochka, wonderful! "
And he to them: "The day of the weekend"
He was stolen behind the barn.
But he recovered. After
Amnesty. Put the house
Nearby, not alien to slyly.
With wife, cattle and stomach
He lived. And died. But moreover
He raised his descendant for glory.
Now the descendant is on a par
With his father, at the same depths,
It turns stones all summer.
And the son of a descendant at my feet
Propades again. And aside
Smokes, bitch, cigarette.
