Текст песни Копюшон Ноу Мо - 77.9

Пусть мои птицы улетят, дикие стоны в рай.
Я драю сотни тысяч текстов корабельных трюмов.
И если эта тварь перелила бокал за край,
Веди меня к нему и помни что поэт не умер.
А вы готовы тыкать пальцем рассказать за жизнь мне,
А я готов и оттаскать бы вас за щеки монстры.
Я не искал среди войны порции людей так просто.
Возьми мою ладонь и полюби мое уродство.

Тихий-тихий час, белый-белый снег
Заполняет все пространство бандероли.
Слишком сильный яд, слишком слабый свет,
Температура головы семьдесят семь и девять.

Я не знаю кто я, я не знаю где я,
И зачем себя зову под звуки танцев гильз.
Я своя находка, я своя потеря,
Моя судьба как лифт миксует вверх и вниз.

Горит словарь, блюю в слова, плюю на славу рока.
Перетащи меня поближе к хэппи милу с соком.
Куда бы я не шел - я съехал с перекладин мозга,
Не перегладить мою жизнь, гну перемычку носа.
Но я веду свою войну в арках, я боле вязну,
И вместо кофе с молоком и кашель-кашель кожа.
Просто не трогайте мой мир, просто не трогай ложью.
Всем было по*уй как один становились на лыжи.
Я через пасту лезу вниз, через опасный выстрел вниз.
На высоте карнизов мразь мой обитает разум.
Я разорву ваши тела: педики, педики-телки.
Я словно телефонный разговор, не лез из трубки.
Пока дрожит твоя рука, танцуют вальс по кнопкам.
Я запишу кровавый трек испотрошенной глоткой.
Где будет завтра моя жизнь тикать секундной стрелкой
По береаве ваших жил буду звучать за стенкой.
Но супротив мои глаза перед зеркальной дымкой.
Я шел вперед, глотал туман и сочинял вам демки.
Меня готовы были знать стаи бомжей окрестных.
Я уходил, я уходил внутрь себя и мыслей.
Шагом из подъезда, он голодный грязный,
Выпал тонны снега у обочин трассы.
Но он обернулся, но он улыбнулся,
Можешь развернуть там в бандеролях пусто.

Тихий-тихий час, белый-белый снег
Заполняет все пространство бандероли.
Слишком сильный яд, слишком слабый свет,
Температура головы семьдесят семь и девять.

Тихий-тихий час, белый-белый снег
Заполняет все пространство бандероли.
Слишком сильный яд, слишком слабый свет,
Температура головы семьдесят семь и девять.

Я не знаю кто я, я не знаю где я,
И зачем себя зову под звуки танцев гильз.
Я своя находка, я своя потеря,
Моя судьба как лифт миксует вверх и вниз.

Let my birds fly away, wild moans to heaven.
I tear hundreds of thousands of texts of ship holds.
And if this creature poured a glass over the edge,
Lead me to him and remember that the poet is not dead.
Are you ready to poke a finger to tell me for life,
And I’m ready to drag you monsters by the cheeks.
I didn’t look for portions of people in a war so simple.
Take my palm and love my ugliness.

Quiet-quiet hour, white-white snow
Fills the entire space of the parcel.
Too strong poison, too weak light
The temperature of the head is seventy-seven and nine.

I don’t know who I am, I don’t know where I am,
And why am I calling myself to the sounds of sleeveless dances.
I am my own find, I am my own loss
My fate is how the elevator mixes up and down.

The dictionary is burning, I puke in words, spit on the glory of rock.
Drag me closer to a happy mile with juice.
No matter where I go, I’ve pulled off the bars of the brain,
Do not overwhelm my life, wildebeest jumper nose.
But I’m waging my war in the arches, I’m more stuck,
And instead of coffee with milk and cough-coughing skin.
Just don’t touch my world, just don’t touch the lie.
They all felt like they were skiing.
I climb down through the paste, through the dangerous shot down.
At the height of the eaves of my scum the mind dwells.
I will tear your bodies: fagots, fagots-heifers.
Like a telephone conversation, I didn’t get out of the phone.
While your hand trembles, they dance the waltz at the buttons.
I will record a bloody track in a gutted throat.
Where will tomorrow be my life ticking a second hand
On the birch of your veins I will sound beyond the wall.
But on the contrary, my eyes are in front of a mirror haze.
I walked forward, swallowed the fog and composed demos for you.
Flocks of homeless people around me were ready to know me.
I left, I went inside myself and thoughts.
A step from the porch, he’s hungry dirty,
Tons of snow fell at the roadsides.
But he turned around, but he smiled,
You can deploy there in the parcels empty.

Quiet-quiet hour, white-white snow
Fills the entire space of the parcel.
Too strong poison, too weak light
The temperature of the head is seventy-seven and nine.

Quiet-quiet hour, white-white snow
Fills the entire space of the parcel.
Too strong poison, too weak light
The temperature of the head is seventy-seven and nine.

I don’t know who I am, I don’t know where I am,
And why am I calling myself to the sounds of sleeveless dances.
I am my own find, I am my own loss
My fate is how the elevator mixes up and down.