Африканка живет далеко, африканка умеет любить до конца
Внутри нее горит огонь и течет цветная вода
Весь мир, как ручной волк, послушно лежит у ее ног
Но видит Бог, ей на это плевать
Армагеддон день за днем, ритуальные игры с огнем
Повод вырваться вон, шанс остаться собой
И пройдя все круги, вернуться домой,
танцуя в ванной комнате вальс
Наблюдать в мокрых зеркалах
Как там в небесах мелькают тысячи лиц
Там среди звезд живет единственный принц
В одной руке его меч, в другой руке весы
А в голове у него трансконтинентальный sex
Килиманджаро висит за спиной, сверху падает аэроплан
В аэроплане сидит пилот и мертвой хваткой сжимает стоп-кран,
Сто лет назад он ушел на фронт,
он уже никогда не вернется к ней
Но она все еще ждет
Любовь весом в сто тонн,
Смерть длиною в сто лет
И хотя в ее жизни нет ни денег, ни тепла, ни смысла,
Но зато есть трансконтинентальный sex
Сдав одежду ночному портье, мы выдем голые на шоссе
Поймаем желтый танк и утрем всем извозчикам носы
И в стотысячный раз она задаст мне один и тот же вопрос:
Скажи, зачем мы коптим это небо?
И я промолчу, если буду трезв
Я стану пить, если буду пьян
Поливая дорогу вином о том, что нету счастья в жизни
Но зато есть трансконтинентальный sex
African woman lives far away, African woman knows how to love to the end
A fire burns inside and colored water flows
The whole world, like a hand wolf, obediently lies at her feet
But God sees she doesn’t care
Armageddon day after day, ritual games with fire
A reason to break out, a chance to remain yourself
And having gone through all circles, return home,
dancing in the bathroom waltz
Watch in wet mirrors
As thousands of faces flash in heaven
There among the stars lives the only prince
In one hand his sword, in the other hand scales
And in his head he has transcontinental sex
Kilimanjaro hangs behind him, an airplane falls from above
A pilot sits in an airplane and with a stranglehold squeezes a stop crane,
One hundred years ago, he went to the front,
he will never return to her
But she is still waiting
A hundred tons of love
One Hundred Years Death
And although in her life there is no money, no warmth, no meaning,
But there is transcontinental sex
Having handed over clothes to the night porter, we will stand naked on the highway
We will catch the yellow tank and in the morning we will kill all the drivers
And for the hundred thousandth time she will ask me the same question:
Tell me, why are we saving this sky?
And I won't say anything if I'm sober
I'll drink if I'm drunk
Pouring wine on the road that there is no happiness in life
But there is transcontinental sex
