Четверть века назад ты питала пристрастие к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко спала.
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, весьма поглупела сама.
Не пойми меня дурно. С твоим телом, голосом, именем
ничего уже больше не связано, засохла смола
Ну скажи : где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела.
Что за выверт такой человечного сердца
-презирать человека за то, что тебя он любил
Ибо время, столкнувшись с памятью, навсегда в нем потеряно
Я сижу в темноте. И я эту долю прожил.
Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, сплошною чередой;
и я рад, что на свете есть расстояния более немыслимые,
чем расстояние между тобою и мной.
A quarter century ago you were addicted to dates
I drew with ink in a notebook, slept a little.
had fun with me; but then got along with a chemical engineer
and, judging by the letters, she was very stupid herself.
Don't misunderstand me. With your body, voice, name
nothing is connected anymore, the resin has dried
Tell me: where else, except perhaps photos,
you will always be without wrinkles, young, cheerful.
What a twist of such a human heart
- despise a person for loving you
For time, faced with memory, is forever lost in it
I sit in the dark. And I have lived this share.
Now you are seen in churches in the provinces and in the metropolis
at memorial services for mutual friends, in continuous succession;
and I am glad that there are more unthinkable distances in the world,
than the distance between you and me.
