Кровавой краской миг заката
Окропит уставшие куски.
Вдребезги мозги все растеклися по вермахту,
Или это скотч. А, нет, мозги!
Каждому - своё. Она была готова сделать
В позах камасутры данке шон.
Он давно в строю. Обергруппенфюрер Мартин Борман.
Он давно мечтал ей кончить в рот!
Ночь! Его никто так никогда не совращал,
Она звала. Она стонала и любила.
Свет! Когда его ведёт военный трибунал.
Она лгала. Она сдала! Она убила!
Каждому - своё. Она обычно у бараков
Пела свой еврейский минуэт.
Каждому - своё. Фашиста расстреляли ночью.
От него в истории лишь след.
И! Через два года и её убьёт свинец!
Она звала! Она кричала и рыдала.
Свет! Когда его вели в строю под трибунал!
Она лгала! Она сдала! Она убила
With bloody paint the moment of sunset
Sprinkles tired pieces.
All brains spread to smithereens on the Wehrmacht,
Or is it scotch tape. Oh no, brains!
To each his own. She was ready to do
In the poses of the Kama Sutra danke shon.
He has been in the ranks for a long time. Obergruppenführer Martin Bormann.
He has long dreamed of cum in her mouth!
Night! No one has ever seduced him like that
She called. She moaned and loved.
Shine! When a military tribunal is in charge.
She lied. She passed! She killed!
To each his own. She is usually at the barracks
She sang her Jewish minuet.
To each his own. The fascist was shot at night.
There is only a trace of him in history.
AND! In two years, the lead will kill her too!
She called! She screamed and sobbed.
Shine! When he was led in the ranks under the tribunal!
She lied! She passed! She killed
