Когда с тобой мы встретились, черёмуха цвела и в парке тихо музычка играла.
И было мне тогда ещё совсем немного лет, а дел наделать я успел немало.
Лепил я скок за скоком, а наутро для тебя бросал цветы налево и направо.
А ты меня любила и часто говорила: "Житьё блатное хуже, чем отрава".
Но дни короче стали, и птички улетали туда, где только солнышко смеётся,
А с ними моё счастье улетело навсегда; я понял, что оно уж не вернётся.
Однажды ты с форшмаком стояла на скверу; он был бухой, обняв тебя рукою.
Тянулся целоваться, просил тебя отдаться, а ты в ответ кивала головою.
Во мне всё помутилось, и сердце так забилось, и я, как пьяный фраер, зашатался.
Потом не помню, как попал в кабак, кутил и водку пил, и пьяными слезами умывался.
Потом однажды ночью я встал вам на пути, меня узнав, ты сильно побледнела.
Его я попросил в сторонку отойти, и сталь ножа зловеще заблестела.
Я помню, как всю ночь в скверу мерцали фонари, и мусора всю ночь в саду свистели.
Один я прошатался у причала до зари, а в спину мне глаза твои глядели.
Любовь свою короткую решил залить я водкою, а воровать боялся, как ни странно.
Но влип с историей глупою, и как-то опергруппою я взят был на бану у ресторана.
Сижу я в своей камере, заначил пятерых, когда внезапно вскрылось это дело.
И вот однажды утром мой защитничек-старик сказал: "Не миновать тебе расстрела".
А завтра мне зачтётся мой последний приговор, и снова мы увидимся с тобою.
А утром отведут меня на наш тюремный двор, и там глаза навеки я закрою.
When we met, the bird cherry tree was blooming and music was playing quietly in the park.
And I was still quite a few years old then, but I managed to do a lot of things.
I sculpted leap after leap, and in the morning I threw flowers left and right for you.
And you loved me and often said: “The life of thieves is worse than poison.”
But the days became shorter, and the birds flew away to where only the sun laughs,
And with them my happiness flew away forever; I realized that it would not come back.
One day you were standing in the square with mincemeat; he was drunk, hugging you with his arm.
He reached out to kiss, asked you to surrender, and you nodded your head in response.
Everything in me became clouded, my heart began to beat so fast, and I staggered like a drunken fraer.
Then I don’t remember how I ended up in a tavern, drank and drank vodka, and washed myself with drunken tears.
Then one night I stood in your way, and when you recognized me, you turned very pale.
I asked him to step aside, and the steel of the knife glinted ominously.
I remember how the lights flickered in the park all night, and the garbage whistled in the garden all night.
I wandered alone at the pier until dawn, and your eyes looked at my back.
I decided to douse my short love with vodka, but, oddly enough, I was afraid to steal.
But I got stuck with a stupid story, and somehow the task force took me to a bathhouse near a restaurant.
I was sitting in my cell, having betrothed five people, when this matter suddenly came to light.
And then one morning my old defender said: “You cannot escape execution.”
And tomorrow my last sentence will be counted towards me, and we will see you again.
And in the morning they will take me to our prison yard, and there I will close my eyes forever.
