Слова и музыка А. Городницкий
Когда на сердце тяжесть и холодно в груди,
К ступеням Эрмитажа ты в сумерки приди,
Где без питья и хлеба, забытые в веках,
Атланты держат небо на каменных руках.
Держать его, махину, не мед - со стороны.
Напряжены их спины, колени сведены.
Их тяжкая работа важней иных работ:
Из них ослабнет кто-то - и небо упадет.
Во тьме заплачут вдовы, повыгорят поля,
И встанет гриб лиловый, и кончится Земля.
А небо год от года все давит тяжелей,
Дрожит оно от гуда ракетных кораблей.
Стоят они, ребята, точеные тела,
Поставлены когда-то, - а смена не пришла.
Их свет дневной не радует, им ночью не до сна,
Их красоту снарядами уродует война.
Стоят они навеки, упёрши лбы в беду,
Не боги - человеки, привыкшие к труду.
И жить еще надежде до той поры, пока
Атланты небо держат на каменных руках.
Words and music A. Gorodnitsky
When the heart is gravity and cold in the chest,
To the steps of the Hermitage you come at twilight,
Where without drinking and bread, forgotten in centuries,
Atlanta hold the sky on stone hands.
Hold him, Mahina, not honey - from the side.
They are tense their backs, the knees are reduced.
Their grievous work of important other works:
Of these weak someone - and the sky will fall.
In the darkness will pay widows, raise fields,
And the mushroom will rise, and the earth will end.
And the sky for the year everything presses heavily,
It trembles from the hum of rocket ships.
They are guys, accurate bodies,
It was once set - and the shift did not come.
Their light day is not happy, they are not at night,
Their beauty of projectiles urges war.
They stand forever, arrange his foreheads in trouble,
No gods - people who are accustomed to work.
And live even hope until
Atlanta sky hold on stone hands.
