Давно-давно в батюшки была
Типерь мая дарожунька муром заросла
Калиною-малиною, пазависла
Как я и схачу, камень пакачу.
Калинушку-малинушку, приламаю.
Я в гастях сваво батюшки, пабуваю.
Я в гастях, сваво роднава, навестюся.
Я пра сваё горя, рассказала.
Пра сваё я горе, ретьевоя.
Ты дитятка маё, ты милоя
Было б чадушка маё дарагоя
Да приеду я к табе на велик день
Сы красненьким сы яичкам
Сы ласкавам, сы славечкам
Как я еду к табе, и ты скачеш,
Уезжаю ат табе, а ты плачеш
Long ago in the father was
Typer May Darozunk Murom Thickets
Kalino-Malino, Pazavisla
Like me and Skhach, Pakachi stone.
Kalinushka-Malinushka, I put it.
I'm in the gasts of the female father, Pabuva.
I'm in the gasts, the fellow village of Rodnava, hobbling.
I'm a pione of grief, told.
Prama, I am grief, retael.
You're my dieta, you are mute
There was a Cup of Maud Daragoy
I'll come to taba on a big day
Sy red eggs
Sy Laskawam, Soushachkov
How I'm going to the taba, and you are Skonsh,
I'm leaving AT Taba, and you cry
