Текст песни М. Щербаков - Кузнечики-сверчки

То ли дело прежде! Крым, Кавказ...
Что ни похвали - твоё тотчас.
Чином рядовой, лицом министр.
Беден, да не жаден, глуп, да быстр...
Нынче ж и умён, да звон другой.
Сколько ни склоняйся над струной,
может, и сведётся гамма к «до»,
да не отзовётся знамо кто...

Где теперь увидишь нас вдвоём?
Разве что во сне, и то - в моём.
Что теперь ей Крым, Кавказ, Багдад?
Нынешний приют её богат -
долог в ширину, широк в длину...
Там она, должно быть, как в плену,
посреди гардин и хризантем
так и пропадает, знамо с кем...

Рассеку подкладку по стежку,
перстень обручальный извлеку.
Осмотрю его, вздохну над ним -
и зашью обратно швом двойным.
Вы, сверчки-кузнечики в ночи!
Всякий до утра своё кричи.
Пусть под вашу песню в три ручья
пленница заплачет, знамо чья...

И дают кузнечики концерт,
и поют сверчки на весь райцентр,
и под эту песню в три ручья
сам, однако, первый плачу я.
Плачу о безумствах давних дней,
о себе тогдашнем и о ней,
о кольце, зашитом на два шва,
и ещё о том, что жизнь прошла...

А наутро морщусь вкось и вкривь,
дымчатым стеклом глаза прикрыв.
Между тем как пленница горда -
вот уж кто не плачет никогда.
На окне решётка, дверь с замком,
а она не плачет ни о ком.
Ни к чему ей тёмные очки.
Что же вы, кузнечики-сверчки?

Прежде-то, известно, чуть хандра -
не жалей вина до дна ведра.
Нынче ж и бальзам ценой в брильянт,
еле пригубив, верну в сервант.
Древний со стены кинжал возьму,
паутину-пыль с него сниму.
Лезвие протру и рукоять -
и повешу на стену опять.

Whether it was before! Crimea, Caucasus ...
Whatever praise - yours immediately.
A private rank, the face of a minister.
Poor, but not greedy, stupid, but fast ...
Today he's smart, but the ringing is different.
No matter how much you bend over the string
maybe the scale will be reduced to "do",
let no one answer ...

Where will you see us together now?
Is that in a dream, and then - in mine.
What is Crimea, Caucasus, Baghdad to her now?
Her current shelter is rich -
long in width, wide in length ...
There she must be, as in captivity,
among curtains and chrysanthemums
and disappears, I know with whom ...

Cut the lining stitch
I will remove the engagement ring.
I will examine it, take a breath over it -
And I will sew back with a double seam.
You grasshopper crickets in the night!
Everybody shout his own until morning.
Let three streams to your song
the captive will cry, whose sign ...

And the grasshoppers give a concert
and crickets sing to the whole regional center,
and to this song in three streams
myself, however, I am the first to cry.
Crying for the follies of old days
about myself then and about her,
about a ring sewn on two seams,
and also that life has passed ...

And in the morning I frown sideways and at random,
smoky glass covering his eyes.
While the captive is proud -
who never cries.
There is a grill on the window, a door with a lock,
and she doesn't cry for anyone.
She doesn't need dark glasses.
What are you cricket grasshoppers?

Before, we know, a little blues -
do not spare the wine to the bottom of the bucket.
Nowadays, a diamond-price balm,
Having barely sipped, I will return it to the sideboard.
I will take the dagger from the wall,
I will take off the cobweb-dust from it.
I wipe the blade and the handle -
and hang on the wall again.