Пели добровольцы. Пыльные теплушки
Ринулись на запад в стукоте колес.
С бронзовой платформы выглянули пушки.
Натиск и победа! или - под откос.
Вот и Камышлово. Красных отогнали.
К Екатеринбургу нас помчит заря:
Там наш Император. Мы уже мечтали
Об овобожденьи Русского Царя.
Сократились версты, - меньше перегона
Оставалось мчаться до тебя, Урал.
На его предгорьях, на холмах зеленых
Молодой, успешный бой отгрохотал.
И опять победа. Загоняем туже
Красные отряды в тесное кольцо.
Почему ж нет песен, братья, почему же
У гонца из штаба мертвое лицо?
Почему рыдает седоусый воин?
В каждом сердце - словно всех пожарищ гарь.
В Екатеринбурге, никни головою,
Мучеником умер кроткий Государь.
Замирают речи, замирает слово,
В ужасе бескрайнем поднялись глаза.
Это было, братья, как удар громовый,
Этого удара позабыть нельзя.
Вышел седоусый офицер. Большие
Поднял руки к небу, обратился к нам:
- Да, Царя не стало, но жива Россия,
Родина Россия остается нам.
И к победам новым он призвал солдата,
За хребтом Уральским вздыбилась война.
С каждой годовщиной удаленней дата;
Чем она далече, тем страшней она.
Sang volunteers. Dusty Tavelushki.
Rushed to the west in the knacket of the wheels.
With a bronze platform, a cannon looked out.
Natisk and Victory! or - under the slope.
So Kamyshloovo. Red retired.
To Yekaterinburg, it is hurting us:
There is our emperor. We have already dreamed
About the Russian king's overvalued.
The versts were reduced, - less distinguished
It remained to rush to you, the Urals.
On his foothills, on the hills of green
Young, successful fight separated.
And again victory. Pound the tight
Red troops in a close ring.
Why no songs, brothers, why
Have a dead face from headquarters?
Why sobs a sedious warrior?
In every heart - as if all the sizers of Gar.
In Yekaterinburg, Nikki head,
Martyr died meek sovereign.
Dry speeches, freezing the word,
In horror, the eyes climbed.
It was brothers, like a thunder blow,
This strike cannot be forgotten.
Sedoous officer came out. Large
Raised his hands to the sky, turned to us:
- Yes, the king did not become, but alive Russia,
Rodina Russia remains to us.
And to the victories, he called for a soldier,
Behind the Range Urals, the war took up.
With each anniversary of the remote date;
What she is distant, the scary she is.
