Дорога домой
По глади стекла в балдахине Пьеро
Взбирается сонная бабочка.
Толчок, остановка, пустынный перрон,
Ночь, станция, тусклая лампочка.
Старик-инвалид, опершись на костыль
стоит, курит, делает паузы...
Угадываются во мраке кусты,
казармы, бараки, пакгаузы.
Дорога домой... дорога домой...
Так тихо, слыхать, как в соседнем купе
Чирикнула спичка и брошена.
На здании вокзала начертано "Пэ -
Четыреста тридцать" и прочая.
В прокуренном тамбуре абориген
Сопит, пропитой и придурошный.
Качая фонарь в прокопчённой руке
идёт вдоль путей хмурый будочник.
Дорога домой... дорога домой...
И куришь, и стынешь, и слышен сверчок.
И кажется - все мы изгнанники.
Гудок, семафор, гром прицепа, толчок,
Звякнул стакан в подстаканнике.
Дорога домой... дорога домой...
Дорога домой... дорога домой...
Way home
Stroy glass in Baldakhin Piero
A bedless butterfly climbs.
Push, stop, deserted peer,
Night, station, dull light bulb.
Old man with disabilities, leaning on the crutch
It is worth smoking, pauses ...
Guess in the darkness of the bushes,
barracks, barracks, warehouses.
Road home ... Road home ...
So quietly, lay like in a nearby coupe
Chicked match and broken.
On the building station intensified "PE -
Four hundred thirty "and so on.
In the rogue Tambouri Aborigine
Copies, suggest and inventing.
Swing in a blocked hand
Going along the paths of Gloomy Bidwok.
Road home ... Road home ...
And smoke, and you will smallest, and the cricket is heard.
And it seems - we all exile.
Beep, semaphore, thunder trailer, push,
The glass rang in the cup holder.
Road home ... Road home ...
Road home ... Road home ...
