Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.
Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.
И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.
И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.
Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь,-
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдешь.
Ты появишься из двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.
Nobody will be in the house
Except twilight. One
Winter day in the through opening
Unwrapped Curtains.
Only white wet clods
A quick glance of moss,
Only roofs, snow, and, except
Roofs and snow, nobody.
And again draws frost
And wrap me up again
Last year's gloom
And the affairs of winter are different.
And again they prick up to now
Unrequited guilt
And a window on the cross
Crush hunger wood.
But unexpectedly by the curtain
A trembling run of doubt
Silence steps measure.
You will enter as a future.
You will appear out the door
In something white, without quirks,
In some ways, indeed, of those matters,
Of which the flakes are sewn.
