Взял бумагу и начал писать:
Все мысли, даже скрытые -
Бумага выворачивалась,
Пыталась кричать,
Не вынося подобных пыток...
Ручка врезалась ей в кожу,
А она, кровоточа чернилом,
Как бы ей не было сложно,
Покорно терпела и выла.
Визг её пугал мой слух,
Но мне нужно было закончить.
Увеличил предложения до двух,
Обошёлся без многоточий.
Был лаконичен. Бумага вздохнула.
Я чувствовал в ней страх.
С помощью верёвки и стула
Через минуту я повесился.
На её глазах.
He took the paper and began to write:
All thoughts, even hidden ones
The paper turned out
Tried to scream
Unable to endure such torture ...
A pen slammed into her skin
And she, bleeding with ink,
No matter how difficult it is,
Submissively endured and howled.
The screech scared my ears
But I had to finish.
Increased sentences to two,
There were no dots.
It was concise. The paper sighed.
I felt fear in her.
With a rope and chair
After a minute I hanged myself.
In her eyes
