Мы пойдем за белыми грибами в лес,
Но смотри в четыре глаза, милый мой,
Чтобы к нам в лукошко леший не залез,
Чтоб не принесли его к себе домой.
Будет проклинать тогда он белый свет,
Заберется в темный угол под кровать.
Только ничего там, кроме пыли нет.
Ни одной травиночки не увидать.
Ночью окончательно он загрустит -
Доигрался, старый дурень до тюрьмы -
И начнет зеленой лапой пол скрести,
Чтобы отнесли его обратно мы.
И придется топать в тьму кромешную
И дышать густой осенней влагою,
Потому что тоже были лешими,
Потому что сами жили в лагере.
We will go for the white mushrooms in the forest,
But look in four eyes, my dear,
So that the goblin doesn’t crawl into our bast basket,
So as not to bring him to your home.
Then he will curse the white light,
Climb into a dark corner under the bed.
Only there is nothing but dust.
Not a single blade of grass to see.
Finally, at night, he will be sad -
Got game, the old fool to prison -
And he will begin to scrape the floor with a green paw,
To take it back to us.
And you have to stomp in pitch darkness
And breathe in the thick autumn moisture
Because they were also goblins,
Because they themselves lived in the camp.
